Тройной прыжок - Алексей Николаевич Леонтьев
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Тройной прыжок - Алексей Николаевич Леонтьев краткое содержание
Девица Люся едет зайцем на тепловозе за лекарством для больной мамы. Однако все идет как-то не так. А вправду ли Люсе нужен препарат? Больна ли ее мать на самом деле? И кто она, Люся, та ли, за кого себя выдает?
Приключенческая повесть Алексея Леонтьева «Тройной прыжок» была опубликована в 1966 году в журнале «Вокруг света», в том же году вышла отдельным изданием. Перед вами ее ранний вариант, значительно отличающийся от книжной редакции.
Иллюстрации К. Эдельштейна.
Тройной прыжок читать онлайн бесплатно
Алексей Леонтьев
ТРОЙНОЙ ПРЫЖОК
До отправления скорого поезда оставалось две минуты, когда к мягкому вагону подошли двое: высокий, чуть грузный брюнет в форме железнодорожника и юноша в светлом костюме.
Юноша протянул проводнику билет. Это был именной литер, выписанный до следующей станции.
— Героя везешь! — сказал проводнику железнодорожник. — Головой отвечаешь!
Проводник посмотрел на пассажира. Паренек как паренек, лет шестнадцати, не больше. Серый модный костюм, нейлоновая сорочка. Ничего героического нет. Разве только свежая ссадина над бровью.
— У меня дома таких героев двое, — принимая шутку, усмехнулся проводник.
— Я вам серьезно говорю, — без улыбки произнес железнодорожник. — О нем уже министр знает. А завтра, может, вся страна услышит!
— Будет, Георгий… — пробормотал паренек.
— Зачем стесняешься, дорогой!
Поезд мягко тронулся.
— Попрошу подняться! — сказал проводник.
— Будь здоров, генацвале! — Железнодорожник крепко обнял паренька. — Приезжай, всегда дорогим гостем будешь!
Неловко запнувшись, паренек вскочил на подножку.
— Аккуратней, молодой человек! — укоризненно произнес проводник. — Пройдите в вагон.
Коридор вагона был пуст. Все спали. Паренек остановился у окна. Мимо медленно проплывал пустой перрон. Уже осталась позади фигура Георгия с приветственно поднятой рукой. Вдруг из дверей вокзала выскочила девушка. Оглядевшись по сторонам, она бросилась вслед за поездом. Когда она поравнялась с мягким вагоном, паренек отодвинулся от окна.
— В пятом купе нижнее место свободно, — сказал неслышно подошедший проводник. — Я сейчас постелю.
— Нет, нет… Не надо… Я здесь…
Глаза у паренька не то усталые, не то грустные.
— Как хотите, — сказал проводник. — Если что надо — кликните.
Он скрылся в служебном купе. Паренек сел на откидную скамеечку у окна. В вагоне было тихо. Поезд, набирая ход, шел по эстакаде, нависшей над кварталами спускающегося по склону холма города. В окнах домов горели редкие огни.
Даже не верилось, что все это случилось именно здесь, всего какой-нибудь час назад…
1
А все Петька Щукин. Он виноват. Мы с ним учились вместе в пятом классе. Петька был старше меня. Он сидел два года не то в четвертом, не то в третьем. А в пятом совсем ушел из школы, поступил в железнодорожное училище. Вчера я встретил Петьку в депо. Он сразу стал обо мне заботиться. Куда-то сбегал и сказал, что добился, теперь меня прикрепят к нему в ученики. Потом он сказал, что надо обязательно обмыть мое поступление на работу. Мы выпили с ним по две кружки пива в буфете и пошли в город.
Было нам очень весело. Мы смеялись как сумасшедшие. На нас все оглядывались. Возле танцплощадки мы встретили двух девчонок. Одна из них — черненькая, высокая — мне очень понравилась. У нее была строгая, на пробор, прическа и длинные серые глаза. Я такие глаза только в заграничных фильмах видел. Раньше ее в нашем городе я не встречал. Петька начал острить, задирать девчонок. Подруга черненькой смеялась, а та даже не улыбнулась ни разу. Как будто нас и не было.
И тут мне вдруг стало плохо. Так плохо мне еще никогда в жизни не было. А главное, это случилось на глазах у девчонок. Черненькая только мельком на меня взглянула и тут же отвернулась. Но мне даже сегодня утром было стыдно вспоминать этот взгляд.
Год назад в моей жизни произошли неприятные перемены. Нашу старую школу сломали, и в восьмом классе меня перевели в другую, образцовую имени Н. В. Гоголя. Порядки там были строгие. Учителя каждый день говорили о высокой чести учиться в школе, носящей имя великого писателя, как будто Н. В. Гоголь был круглый отличник. Но все-таки, наверное, в старой школе нас учили как-то по-другому, потому что теперь на уроках я часто ничего не понимал.
Класс был сильный, ребята почти все незнакомые, спрашивать я стеснялся. Первое время я еще пытался разобраться сам дома, а потом махнул рукой. На уроках, когда меня спрашивали, отвечал невпопад, под дружный смех класса.
Я стал прогуливать. Утром брал портфель и уходил из дому. Город наш небольшой, на улицах легко можно встретить знакомых, и я шел к железной дороге. В стороне от станции ложился в пахнущую нефтью пожухлую придорожную траву и часами смотрел на проходящие мимо поезда.
К зиме стало хуже. На кино у меня деньги бывали редко, даже на дневные сеансы. Но в конце концов я открыл замечательное место: районный дом санитарного просвещения. Там с утра начинались лекции с диапозитивами.
Мама ничего не замечала. Утром я уходил, как всегда, а вечером она часто дежурила. Она работает на междугородной телефонной станции старшей смены. А отец — в командировке. Скоро два года. Он строит железную дорогу в тысячах километров от нашего города.
К весне стало ясно, что экзамены мне не выдержать и придется оставаться в восьмом классе на второй год. Я решил не дожидаться неизбежного и сказал маме, что хочу идти работать на железную дорогу, как папа. Мама сначала ничего не могла понять, сколько я ни твердил, что мне уже шестнадцать лет, я имею паспорт и хочу начать трудовую жизнь, а потом пошла в школу — и все выяснилось.
Через неделю мы отправились в депо. Там хорошо знали папу и согласились взять меня учеником слесаря. С осени я обещал маме начать учиться в восьмом классе вечерней школы.
2
Сегодня я пришел в депо вовремя, к началу вечерней смены, но ни Петьки, ни бригадира не нашел. Все были заняты своим делом и на меня только покрикивали, чтобы посторонился. Я решил поискать бригадира.
Вечерело. По путям Сортировочной станции сновали маневровые тепловозы. Хриплый голос распекал по радио какого-то Сударкина, который загнал не на тот путь вагоны. Никогда я не слышал, чтобы по радио говорили такие слова.
Я шагал по шпалам и думал о вчерашней девчонке. Удивительно крепко засела она у меня в голове. Чей-то крик заставил меня поднять голову,
Навстречу бежал Петька, придерживая на боку сумку с инструментами.
— Гуляешь? — крикнул он. — А я тебя по всему депо ищу! Пошли!
Я очень обрадовался Петьке. Щукин оглядел меня.
— Ты что, снова на танцы собрался? Спецовка где?
— Понимаешь… Кладовщика нет…
— Беда с тобой, Селезень… — вздохнул Петька. — Хоть за ручку води. Ну, пошли.
— Куда?
— У сто тридцать четвертого пескоструйка барахлит. Не отставай, шевели протезами.
Петька нырнул под стоящие на соседнем пути вагоны.