Дар небес (СИ) - Рогин Афанасий

<p align="right">

Происхождение фамилии Мозин:

<p align="right">

предположительно от англ. moth - моль.

   Динь-дон! Динь-дон!

   Я открыл один глаз и взглянул на будильник. Ничего себе - в два ночи кого-то нелегкая принесла.

   - Никого нет дома, - пробормотал я и закрылся с головой одеялом.

   Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон!

   Кто-то настойчиво продолжал трезвонить в дверь.

   Ну, все! Я встал с кровати, сунул ноги в тапки и накинул на себя халат. Затем решительным шагом подошел к двери и, открыв замок, резко распахнул ее.

   На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял незнакомый мужчина лет тридцати пяти бомжеватого вида в одежде явно с чужого плеча.

   - Что надо! - с порога спросил я его. Ответ меня поразил.

   - Ты, внучек, глаза-то разуй! Деда родного не узнал что ли?

   - Какой ты мне, дед! Мой дед уж лет десять, как на кладбище, - зло ответил я и попытался закрыть дверь, но мужчина не дал этого сделать, придержав дверь ногой.

   - Хватит уже, Мишаня! - он повысил голос. - Давай папку с мамкой зови!

   - Они тоже умерли. До свидания! - Я повторил свою попытку, толкнув мужчину в грудь.

   - Как? - Мужчина изменился в лице. - Ты что такое говоришь?

   После этих слов он втолкнул меня в квартиру, закрыл за собой дверь и прошел на кухню. Я последовал за ним, прихватив стоящий в углу спиннинг, намереваясь использовать его в качестве орудия самозащиты, и спрятал его под халат.

   На кухне мужчина по-хозяйски открыл холодильник, достал из него початую бутылку водки и поставил на стол. Затем он сполоснул под струей воды стоявший в мойке стакан и наполнил его на треть.

   - Рассказывай, Мишаня, что случилось с родителями, - властным тоном потребовал новоиспеченный "дед", присаживаясь на табурет.

   - С какой стати? Я вас первый раз вижу! - Возмущению моему не было предела. - Покиньте-ка мою квартиру, пока я не вызвал полицию!

   Я аргументировал свои слова демонстрацией извлеченного из-под халата спиннинга, взяв его за удилище, и сделал им пару предупредительных взмахов.

   - А я вот помню, когда видел тебя в последний раз, - дрогнувшим голосом ответил мужчина, подняв стакан. - После того, как на Васькин остров бухнулся метеорит, мы с тобой нашли в пещере чертову кучу камней. Именно я повесил тебе на шею этот дырявый камушек на веревочке, только выглядел тогда раза в два старше. Помнишь, как я его назвал? Дар небес! - "Дед" глазами указал на необычной формы камень, висевший на цепочке у меня на груди. - А оказалось, что проклятый дар эти камни небесные! Одни беды от них! Эх! Танек, Пашка, за вас!

   И мужчина залпом выпил содержимое своего стакана под грохот упавшего на пол спиннинга.

   Я в растерянности опустился на стул. Ну как мне не помнить тот день! После окончания университета я и мои родители нагрянули к маминому отцу в гости. У меня была бронхиальная астма - приступы удушья, особенно ночные, донимали по полной, и врачи посоветовали чаще вывозить меня на природу. Мой дед Василий Степанович - бывший подводник, у него хорошая пенсия, которая позволяла ему с женой Анной Васильевной без проблем проживать в собственном доме на берегу Ладожского озера.

   Тогда мы с дедом решили с утра порыбачить и как раз проплывали на моторке мимо острова Васикансаари, который дед называл Васькиным, а иногда в шутку - своим, чтобы потешить самолюбие. Прекрасная погода, на небе ни облачка, я с интересом рассматривал Бараньи лбы - лысые гранитные скалы, окружающие остров. Неожиданно раздался раскат грома, и мы удивленно переглянулись: нечто, оставляя за собой дымный след, пронеслось над поверхностью воды и с невообразимым грохотом исчезло в расщелине между двумя бараньими лбами.

   Земля вздрогнула: лодку чуть было не перевернуло накатившейся волной, затем нас накрыло дождем из мелких камней и комьев земли, а из расщелины повалили клубы пара.

   Сначала мы хотели вернуться домой: начало рыбалки оказалось слишком экстремальным, но любопытство взяло верх. Дед подогнал лодку к скалам, и мы высадились на берег. Бараньи лбы и нависающая над ними сзади гранитная плита образовали небольшую пещеру. В заполненной паром пещере было тепло и душно, как в парилке: из-за проклятой астмы у меня началась одышка. Там мы и обнаружили те камни грязно-оранжевого цвета. Различные по размеру и форме они слиплись в один исходящий паром гигантский ком: видимо до падения метеорита пещера была заполнена водой. Сам метеорит раскололся либо от удара о гранит, либо от резкого охлаждения водой, а замкнутое пространство пещеры не позволило осколкам разлететься.

   Деду удалось отковырнуть один из маленьких камушков лезвием ножа, но тот выскользнул из его рук и вернулся на прежнее место, будто притянутый магнитом.

   Минут через пять нашего с дедом хождения вокруг обломков метеорита, интенсивность парообразования почти сошла на нет, и ком неожиданно рассыпался на груду мелких камней, окатив нас волной жара и холода одновременно: точнее описать затруднительно. Пар в пещере оказался насыщен электричеством настолько, что в нем образовалось множество маленьких огоньков, размером с теннисный шарик, которые неспешно полетели в нашу сторону и с треском разрядились молнией, соприкоснувшись с нашими телами. Странно, но никакого дискомфорта при этом мы не испытали. Скорее наоборот: лично я почувствовал, что тело получило заряд необыкновенной бодрости что ли!

   Все это длилось не более минуты: оставшиеся огоньки исчезли, а пар из пещеры практически выветрился. Деду тут же пришла в голову мысль сделать из этих осколков метеорита каменку в только что отстроенной бане. Взяв из лодки ведро, приготовленное для улова, мы доверху набили его камнями.