Игорь Сапожков - Перегон

Игорь Сапожков

Перегон

Он был и вправду очень страшным, мрачным и угрюмым, пропахшим горем и болью, хотя нет — это он таким стал. Если к нему хорошенько присмотреться, в его стремительных и в тоже время мягких чертах, легко угадывалось аристократическое происхождение. Когда его сконструировали, он считался красавцем и чудом железнодорожного дизайна. Европейские газеты трубили, что конструктор обогнал своё время. Его рама была изготовлена из хромистой стали, отдельные детали соединялись между собой сваркой, а не клёпкой, что предавало из без того новаторским формам, футуристический эффект. В машинную установку входили шестицилиндровый дизель «Боксер», гидропередача системы Фойта и генератор постоянного тока. Этот дизель-поезд был спроектирован и построен в 1936 году фирмой Линке-Гофман в Бреслау. В том же году, в Рождественскую Неделю его впервые представили на обозрение искушённой европейской публики.

Удлинённый серебристый локомотив с четырьмя люкс-купе и два спаренных вагона на жёсткой сцепке, предназначались для обслуживания пригородных рейсов. Пассажирские помещения оборудовались новейшими установками для поддержания нормальной температуры, чистоты и влажности воздуха. Вагоны делились на просторные купе, салон отделан панелями карельской берёзы на которых красовались светильники богемского стекла, на окнах висели тщательно подобранные в тон стен шторки, потолки были украшены резным декором, по последней Парижской моде; в каждом вагоне имелся туалет и умывальник. Со дня постройки и до начала 40-х годов, дизель-поезд совершал испытательные поездки, в том числе и с пассажирами, на линиях в Италии, Австрии и Швейцарии. Поезд узнавали в Милане, к его приезду в Вене обычно собиралась толпа горожан, а в Берне его встречали с духовым оркестром. Его показывали детям, на фоне его серебристых боков, фотографировались солдаты, на нём вояжировали влюблённые, а усатого машиниста в мундире и кожаных галифе, приглашали на городские парады в качестве почётного гостя. Вскоре, фирма-изготовитель, получила заказ на поставку десяти дизель-поездов в Аргентину, где им уже было выбрано название «Гардения».

Перед самой войной по указанию руководства Вермахта, на румынском заводе Малакс, красавец-поезд был перестроен в военный эшелон. Машину усилили вторым дизелем, укрепили рессоры и подвески, шасси расширили под колею 1524 мм, огромные стёкла в окнах, заменили листами бронированной стали, покатые бока раскрасили камуфляжными цветами и нацистскими крестами. Состав получил название «Vaterland» и направился на Восточный Фронт, где он честно откатал пять военных лет.

По окончанию войны, в счет репарационных поставок, локомотив был доставлен в СССР. Здесь он был очередной раз перестроен, на месте свастики, заколосился Советский Герб. В оригинальных вагонах для большей вместительности пришлось избавиться от отдельных купе, поперёк вагона рёбрами выстроились дерматиновые пассажирские диваны, были восстановлены окна, стены и потолки обклеили бумажными обоями горчичного оттенка, в вагоны даже провели радио, но поезд так и не приобрел былой европейский лоск. К нему прицепили ещё пять вагонов, выкрасили в стандартный зелёный цвет Министерства Путей Сообщения, добавили жёлтую полосу по боку и в таком виде он был направлен в эксплуатацию на Дальневосточную Железную Дорогу, где получил обозначение ДПМ-14. Здесь, из пассажирского поезда экстра класса, он окончательно превратился в тяговый подвижной состав. На ветке Архара — Хабаровск он состарился и затем переехал в дальнее депо, так называемое кладбище паровозов. Рядом с ним, ждали переплавки отслужившие своё бронепоезда и колёсные крепости, а на задворках депо, тихо ржавел тот самый броневик. В общем ДПМ-14 медленно превращался в пыль, пока о нём не вспомнили, причём не в музее железнодорожников, а в Министерстве Внутренних Дел.

Состав был сформирован из десятка вагонов, собранных в разных депо на просторах необъятной Родины, а тяговым поездом был назначен, только что вышедший из капремонта ДПМ-14. Эти вагоны построили по заказу царского премьера Столыпина, для перевозки крестьян-переселенцев на свободные земли Сибири, во время аграрной реформы. Затем, когда власть перешла к большевикам, эти же вагоны стали использоваться для перевозки арестантов. В годы войны в них перевозили войска, иногда пленных. Их правда перестроили, так как ни солдаты, ни пленные немцы, ни тем более советские зэки, это не крестьяне-переселенцы и комфорт для их путешествий не обязателен. Для начала рифлёными стальными листами заваривались окна, затем решёткой отделялась бытовая, арестантская часть вагона от коридора, по которому передвигалась охрана. В «жилой» секции в три яруса устраивались деревянные нары. В конце вагона была уборная. Освещались вагоны керосиновыми лампами подвешенными к потолкам. Зимой они обогревались печкой «буржуйкой» — связка дров на день. По началу, такой вагон цепляли к обычным пассажирским составам. Но этапы[1] росли, требовались целые эшелоны. Вот тогда и вспомнили о «Фатерлянде». Покрашенный серой грунтовкой ДПМ-13, в составе семи «столыпинских» и трёх теплушек, был приписан к Северной Железной Дороге и подчинялся МВД СССР. Здесь его очередной раз переименовали. В этот раз советские зэки окрестили его «Перегон».

Пять первых вагонзаков занимали осуждённые, которых развозили по местам отсидок «от Москвы, до самых до окраин…», затем шёл вагон надзорперсонала, вагон кухня-прачечная-больничка, поделенный на две части вагон караулка-склад, затем теплушка женской охраны и «столыпин» с зэчками. И если путешествие от Мурманска до Владивостока пассажирским поездом длилось десять дней, то такой же маршрут этапом занимал обычно пол года, иногда семь-восемь месяцев. Начальник поезда майор Жилкявичус, его заместитель по режиму, капитан Самсонов по прозвищу Самоса, замполит капитан Камень и доктор Валентина Калугина, жили в отдельных купе, специально устроенных для них в голове локомотива, сразу за кабинами управления и красным уголком. В составе несла службу рота охраны Ярославского Гарнизона Внутренних Войск. Зэчек охраняла вольнонаёмная вохра,[2] были они злее солдат, так как служили не по призыву Родины, а по велению сердца.

Железнодорожный состав специального назначения медленно двигался на Восток. Он то и дело уступал дорогу, пассажирским и скорым поездам, иногда военным или товарным эшелонам, никто никуда не торопился, зэки волокли срока, солдаты тянули срочную службу, вохра ждала зарплату, начальство отпуска или перевода в столицу. Эшелон часто останавливался, высаживал прибывших к местам отсидок зэков, забирал новых этапников, с так называемых «пересылок» и продолжал свой путь. Смотрящим состава был законный вор Момонтов, Аркадий Петрович по кличке Мамонт. Этобыл кряжистый, плотно сбитый 60-тилетний мужчина, с острыми, колючими глазами и седым ёжиком на затылке. Размытые годами, наколотые на его пальцах перстни, говорили о его высоком положении в воровской иерархии. Большая часть его жизни прошла по лагерям да зонам. Был он вором старой закалки, помнил ещё «сучью войну» и вынес из неё немало полезных уроков. Мамонт держался воровских понятий и приучал к ним всё население этапа. У него не осталось ни родных, ни друзей, верил он в фарт и судьбу, не признавал любую власть и всех, кто на неё горбатил. Офицеров и прапорщиков он презирал, вохру не считал за людей, к солдатам относился с сочувствием, к зэкам по-разному…