Леонид Словин - Искатель. 1974. Выпуск №1

ИСКАТЕЛЬ № 1 1974

Леонид СЛОВИН

ВОКЗАЛ

Оттепель началась внезапно, за несколько часов до Нового года. Сначала повалил снег, влажный и рыхлый, потом зачастил дождь.

Денисов поднял воротник, сунул руки глубоко в карманы.

По всем платформам шли люди, лязгали пантографы отправлявшихся электричек. Выведенное вязью «Москва» светилось высоко над головой необыкновенно чистым пламенем.

— Граждане пассажиры! С шестого пути… — конец сообщения Денисов не расслышал.

Выход к вокзалу мгновенно оказался запруженным людьми. Они быстро двигались навстречу — встревоженный муравейник, заполнивший границы платформы. Впереди бежал человек с квадратным стеклом для аквариума. Денисов взял в сторону, с полсекунды двигался вместе со всеми, пропуская женщину, листавшую на ходу расписание поездов.

Ближе к вокзалу толпа заметно редела. Денисову предстояло обогнуть высокого моряка, младшего лейтенанта, пройти метров тридцать по диагонали, затем плавно повернуть к маленькой справочной. Это уже не было трудным: впереди освобождали дорогу — отъезжающие признали его право двигаться против течения.

Внезапное чувство заставило Денисова посмотреть вслед младшему лейтенанту: фуражка, полоска кашне над шинелью… Неясный черный мазок с секунду продержался еще в зрительной памяти.

Едва войдя в зал, он понял, что такого количества отъезжающих ему еще не приходилось видеть одновременно: диваны и кресла были заняты, большая часть пассажиров пребывала в движении.

Живая модель для демонстрации молекулярной теории, подумал Денисов.

Электрическое табло на стене показывало 21.15.

По винтовой лестнице Денисов поднялся наверх, на антресоли. Ровный приглушенный гул огромного зала слышался издалека: казалось, не прекращаясь ни на минуту, шумит по деревьям светлый весенний ливень.

— Граждане пассажиры, — с опозданием сообщила дикторша, — объявляется посадка на дополнительный поезд…

«Чем меня заинтересовал этот моряк на платформе?! — неожиданно подумал Денисов. После демобилизации из флота он по привычке обращал внимание на моряков, искал «своих», потом это прошло. — Кого-то напоминает? Кого?! Лица я его не видел, фигуру тоже как следует не разглядел…»

Денисов еще несколько минут, раздумывая, постоял на антресолях, потом достал блокнот, ручку:

«31 декабря, младший лейтенант флота, 21 час. 12 мин., платформа б».

Он взял за правило записывать все, что требовалось объяснить или запомнить. Без этого, знал Денисов, не может быть инспектора уголовного розыска.

Илья снова увидел Капитана, когда волна отъезжающих вынесла обоих из зала. Капитан оказался впереди, чуточку сбоку. Опасность миновала, и он уже крутил головой, отыскивая Илью.

В такие минуты Илья едва переносил своего напарника: на лице Капитана нельзя было прочитать ничего, кроме преданности и любопытства.

— Счастливо встретить праздник, Илья Александрович, — принимая от Ильи портфель, кротко пожелал Капитан.

— Я пошел! — Капитан сразу почувствовал: ноша Ильи набита не одними тряпками.

Небольшой, перехваченный бечевкой сверток Илья оставил себе.

— Пока. — Сунув сверток под пальто, Илья вместе со всеми побежал к платформе.

В полутемном тамбуре на полу стояли мокрые лужи. Свет полностью не зажигали. Илья откинул голову к стенке тамбура.

«Зачем я все время думаю об одном и том же?! Какой тогда прок от всего этого?! Ведь, кроме меня и Капитана, никто ни о чем не знает. Только я и он. Но Капитан не в счет — через пару дней мы расстанемся. Значит, все дело во мне. Почему же не посмотреть на это проще?! Скажем, так: «Лыжник Илья М., воспользовавшись боковой лыжней, слегка выпрямил дистанцию гонки. Конечно, это нельзя приветствовать, по…»

Теперешнее положение требовало ежечасно новых удовлетворительных объяснений. Необходимо было доказать себе, что не сошел с ума, не заболел, не сделал страшной, непоправимой ошибки, совершив этот внезапный на сто восемьдесят градусов поворот, оставшись в Москве и решившись на авантюру с Капитаном.

Внезапно заработали моторы, тамбур залил серебристый свет. Илья вздохнул свободнее.

«…Во мне ничего не изменилось. Так же я продолжаю любить жену, сына. Экономия в бюджете не распространяется на книги, музыкальные записи. Лексика, упражнения, увеличение словарного фонда — все как было раньше. Одно должно измениться: через несколько дней я куплю дачу, а через год — машину!»

— Товарищ Денисов! — разнесли по вокзалу динамики. — Срочно подойдите к бригадиру поезда номер 5 Москва — Баку. Повторяю…

Денисов взглянул на часы: посадка на бакинский заканчивалась.

Стеклянный свод дебаркадера над платформой дальних поездов усиливал возникавшие внизу звуки — шарканье ног, голоса, таинственные звонки из операторской — казалось, включены для трансляции необычайной чувствительности микрофоны.

У последнего вагона затянутый в форменный плащ бригадир поезда внимательно слушал, что ему поочередно говорят инспектор Блохин и незнакомый пассажир.

Появление Денисова всех троих как будто подхлестнуло.

— Вот: товарищ две сумки внес в купе и пошел за женой, — Блохин, не снимая очков, пальцами протер стекла и заглянул в лицо Денисову, — пока остальные вещи принес, сумки украли.

Он нервно передернул плечами. Вечер Блохин провел на перроне и основательно промерз в своем колючем осеннем пальто и новой шляпе «дипломат» с загнутыми вверх полями.

— Да-а, — вздохнул бригадир и еще туже затянул кушак на плаще, — такой это день, дорогой! Что делать?! В четвертый вагон на одно место три билета продали, в шестом тоже два двойника… — голова его была забита своим. — Куда их посадить, ума не приложу! А ехать всем хочется!

— Сержанта я послал в метро, к эскалатору, — Блохин с надеждой смотрел в глаза Денисову, в руках он держал блокнот и авторучку, — сейчас надо хотя бы часть вещей переписать, ориентировать наряд… И поезд отходит!

Денисов бросился к вагону.

— «Зеленый» дали! — крикнул Блохин.

Тамбур был забит людьми.

— Провожающие! — волновалась в дверях проводница. — Есть еще провожающие?

Денисов протиснулся вперед. В первом купе ехали летчики.

— Не видели? Здесь выносили сумки из вагона…

— Разве тут уследишь?