Роберт Говард - Чемпион полубака

Роберт Говард

Чемпион полубака

По выпяченной челюсти и хищному блеску глаз я сразу же могу определить человека, желающего подраться.

Поэтому, когда Свен Ларсен рывком сбросил свое огромное тело с койки и обвинил меня в краже его кисета, мне сразу стало ясно, что у него на уме. Но мне не хотелось драться со Свеном. Я уже раза три или четыре колотил этого болвана, и у меня не было желания снова лупить его. К немалому удивлению команды, я сказал:

— Свен, это уж слишком! Незачем врать, чтобы затеять со мной драку. Я понимаю, ты очень хочешь быть чемпионом «Морячки», но у остальных ребят нет шансов победить тебя, а я не намерен тебя калечить!

Тут я замолчал, потому что он заревел, как бешеный бык, и бросился на меня. Ну до чего же, черт побери, знакомая картина — напряженные, безжалостные лица вокруг, жесткие койки вдоль стен, тусклый свет фонаря, качающегося над нашими головами, и в центре я, босой, голый до пояса, не имеющий ничего, кроме своего громкого титула!

Нет ни одного дюйма палубы этого полубака, не обагренного моей кровью. Нет ни одного края койки, о который я не ударился бы головой. А с тех пор, как я повзрослел, не найдется ни одного моряка на всех Семи Морях, который мог бы похвастаться победой надо мной в поединках на этом полубаке.

Ни крен судна, ни качающаяся палуба, ни теснота и грязный, прокуренный воздух не мешают мне. Это моя стихия, и, если бы я мог драться на ринге, как на этом полубаке, где нет никаких канатов, я был бы чемпионом чего-нибудь посолиднее, чем наше грузовое парусное судно.

Ну так вот, Свен шел на меня по старинке, прямой, открытый для ударов, беспорядочно размахивая правой рукой. Я нырнул под эту руку и левой нанес удар прямо ему по ребрам. Не дав парню осесть, сразу же ударил правым хуком в челюсть. Свен стал падать. В этот момент судно накренилось, и его отбросило почти на противоположную койку, Когда на полубаке вдет бой, пощады не жди!

Здесь всегда бьются до конца! Я подскочил к нему. И не успел швед поднять руки я подскочил к нему и снова заехал в квадратную челюсть.

— На сегодня хватит, Свен! — прорычал я. — Мне неохота снова тузить тебя!

Но он опять пошел на меня, качаясь, сплевывая кровь и что-то неразборчиво рыча. Он попытался взять меня в клинч, но правый хук в челюсть снова сбил его с ног.

Стряхивая с глаз пот, я не без раздражения взглянул на него, удовлетворенно сознавая, что опять доказал свое право на титул чемпиона самого прочного судна, плавающего по морям. Вы, может быть, подумаете, что это не так уж и много, но это мой единственный титул, и я горжусь им!

Мне не хотелось добивать Свена. Вообще-то, мы с ним хорошие друзья, но он никак не мог примириться с мыслью, что не может одолеть меня в бою.

На следующий день, встретившись с ним между вахтами, я увидел, что он сердит и мрачен. Окинув взглядом его огромную фигуру, я удовлетворенно покачал головой, подумав, что если мне так легко удается сбить с ног такого гиганта, как Свен, то о каких победах можно было бы мечтать, выпусти меня на настоящий ринг!

Свен был ростом шесть футов и четыре дюйма и весь состоял из двухсот сорока пяти фунтов сплошных мускулов. Я могу пальцами согнуть монету, разорвать колоду карт и смять пополам подкову. Но Свен, вне всякого сомнения, еще сильнее меня. Однако размеры и сила — это еще не все!

— Свен, — спросил я, — почему ты так стремишься победить меня?

Он помолчал, но потом разговорился.

— В Стокгольме у меня есть девушка, — начал Свен. — Ничего себе девушка, но у нее есть еще один ухажер. Его зовут Олаф Эриксон, он владелец «Таверны Рыбака». Каждый раз, когда я выхожу с моей девушкой прогуляться, он налетает на меня и сбивает с ног. Если бы я сумел победить тебя, я сумел бы справиться и с Олафом!

— Так ты что, хочешь потренироваться на мне? Так вот, Свен, тебе никогда не побить ни меня, ни Олафа, ни любого другого, кто умеет владеть руками, если ты не научишься боксировать по-настоящему! Конечно, ты настоящий тигр, когда дерешься с неопытными докерами или матросами, которые и перчатки-то никогда не видели и умеют только кусаться да увертываться. Но что будет, когда ты встретишься с настоящим боксером? Свен, — продолжил я, поддавшись внезапному порыву, — сдается мне, что негоже моряку дальнего плавания быть побитым балтийским рыбаком! Это бросает тень и на профессию, и на судно! Свен! Я потренирую тебя, чтобы ты показал этому болвану, где раки зимуют!

Вообще-то, Свен никогда не занимал много места в моих мыслях.

Нельзя же интересоваться каждым шведом, болтающимся в море на торговом судне, но в последующие недели я как мог старался сделать из него настоящего боксера.

Я наспех соорудил грушу и между вахтами боксировал с ним. Когда мы не стояли за штурвалом, не драили палубу, не скребли якорь, не тянули канат, ставя паруса, и не перебранивались с товарищами, я пытался обучить его всему, что знал сам.

Понятно, я не сделал из него настоящего боксера. Этот слюнтяй не многому мог у меня научиться; ведь я и сам не очень большой мастер. На ринге я груб и напорист, но в сравнении с хулиганом, вроде Свена, я просто чудо!

Ему доступны простые увертки, обманные движения, блокировки, которые на ринге выполняет даже неумеха-боксер, а вот о том, как правильно наносить удары, швед, конечно, и слыхом не слыхал. Он просто отводил назад правую руку и выбрасывая ее вперед без всякого прицела, словно отбивая такт.

Я обучил Свена лишь азам: правильной стойке с выдвинутой вперед левой ногой и прицельному удару левой. Я отучил его от лишней суеты и бесцельного размахивания правой рукой, а также намуштровал правильно наносить боковые и прямые удары. Немало времени ушло на укрепление его мускулатуры — это было, пожалуй, самое слабое его место.

Огромный швед быстро привык к тренировкам, почта так же, как утка привыкает к воде. Каждое простое движение я объяснял не менее тысячи раз, но уж если он понял и освоил его, то никогда не забудет. Как многие скандинавы, Свен обучался медленно, но запоминал заученное навсегда. А огромный рост и сила говорили сами за себя.

Билл О'Брайен как-то сказал:

— Стив, ты натренируешь этого огромного дурня так, что он отнимет у тебя титул!

Эта мысль только рассмешила меня.

Удар каждой руки Свена был похож на удар мула, и, научившись пользоваться ими, он стал опасен для любого человека. А еще он стал очень выносливым, а может быть, был таким и прежде. Быстротой реакции он не отличался, но я научил его глубоко сгибаться в обороне, как это делал Джеффриз. Теперь он схватывал все на лету и неожиданно развил сильный удар левой.