Черная пантера из Шиванипали - Кеннет Андерсон
В Манасском заповеднике более густые и отдаленные от реки участки леса можно посетить, воспользовавшись ездовыми слонами; со спины слона хорошо видны гауры, замбары и олени мунтжаки. Но еще лучше взять резиновую лодку и осмотреть заповедник с реки, спустившись миль на десять по течению. На широких песчаных и галечных отмелях рек Манас и Беки и возле поросших травой рукавов бродят дикие буйволы, свиные олени, красные волки и даже тигры. К месту, где вы захотите причалить, вам вышлют джип или другую машину, которая отвезет и вас, и складную лодку в гостиницу.
На реке встречается еще одно животное, а именно выдра. Можно часами смотреть на этих необычайно деятельных и интересных зверьков, которые ныряют и кувыркаются в воде, гоняясь за рыбой, играют или просто нежатся на солнышке. Глядя на них, я всегда вспоминаю ручную выдру, которая жила у меня, когда я еще работал на чайной плантации. Она любила играть с собакой и с кошкой, сопровождала меня на прогулках; убегая вперед, останавливалась на развилке или на перекрестке дорог и выжидала, в какую сторону я пойду. А потом снова бежала вперед.
Осмотр заповедника с реки можно осуществить, плывя на резиновой лодке по течению. Рыбная ловля удочкой и лесой не только не запрещается, но даже поощряется в этом заповеднике, как и в национальных парках Северной Америки: ведь если рыболовы и выловят несколько рыб и увезут трофеи с собой, это не принесет никакого ущерба заповеднику, не убавит его красоты. Другое дело, если убивают живущих в нем диких зверей и птиц. Кроме того, за счет некоторого уменьшения количества рыбы в реке оставшимся рыбам достанется больше корма. А рыбы останется достаточно, включая крупных рыб, которые, согласно поговорке, «всегда уходят от рыболова».
Однако бомбить, глушить динамитом, отравлять рыбу и ловить ее сетями не только незаконно, но и неэтично. Подобные действия нужно рассматривать как преступление перед обществом: ведь массовое уничтожение рыбы отдельными видами лишает многих людей ценного источника питания. В холодную погоду здесь можно удить усача-тара и багарского сома. В реках северо-восточной Индии ловится так называемая «индийская форель» — небольшая рыба с синевато-стальными пятнами на боках.
Как-то с помощью спиннинга и блесны в Манасе был пойман усач-тар весом около 40 фунтов; возможно, в реке существуют и более крупные экземпляры. В долине реки Брахмапутры рекордный вес усача-тара, кажется, 56 фунтов: самая крупная рыба, пойманная в Южной Индии, весила 121 фунт. Багарский сом ловится обычно порядка 12–15 фунтов, хотя, по рассказам рыболовов (не отличающихся скрупулезной точностью), попадаются и более крупные рыбы. Впрочем, себя я прошу считать исключением из общего правила, я не принадлежу к числу рыболовов, которые зачастую уподобляются Анании[59].
Может быть, это не столько моя заслуга, сколько полное отсутствие воображения. Поймав однажды усача-тара, я слишком скромно определил его вес, и мои товарищи ликовали: «Никогда не быть тебе истинным рыболовом!»
Пусть я не рыболов, зато сколько счастливых дней я провел, сидя с удочкой на берегу прозрачной речки с быстрым течением в одном из красивейших уголков Индии, наслаждаясь умиротворяющим отдыхом среди роскошной девственной природы!
А как богаты реки Манас и Беки разнообразными птицами! Особенно примечательны здесь умные пеликаны: вверх по течению они летят, а вниз — плывут и по пути кормятся рыбой; когда приходит время возвращаться к подножию гор, они опять поднимаются в воздух. Время от времени пролетают стаи бакланов, которые тоже опускаются на воду, чтобы заняться ловлей рыбы. Малые белые цапли стаями летают над рекой то вверх, то вниз по течению.
В холодную погоду на Манасе встречается длинноносый крохаль, в зимние месяцы галечные отмели навещают ибисы. Но мне больше всего пришлись по душе большие разноцветные птицы-носороги, которые всегда появлялись в ущелье по вечерам. Эти странные на вид создания каждый год прилетают сюда на ночлег, начиная с последней недели февраля и до мая. Они устраиваются на деревьях, растущих на пологих склонах гор, и ветви клонятся под тяжестью их тел. Утром они улетают. Как понять причину этих шумных сборищ? Почему птицы-носороги собираются здесь только в эти месяцы и только в часы, когда они собираются устраиваться на ночлег? Не является ли это «прелюдией» к подбору пар и последующему гнездованию?
Бывало, что в гостиницу Национального парка имени Корбетта забредал отдохнуть тигр; а в гостиницу Манасского заповедника как-то явился медведь. Вскоре после этого там остановился один из сотрудников лесничества. Найдя у себя в комнате беспорядок, этот остроумный человек сделал в книге посетителей следующую запись: «До меня бунгало занимал господин Топтыгин и развел такую грязь, что мне пришлось за ним убирать».
В конце финансового года документацию гостиницы отправили на проверку. Лишенный чувства юмора ревизор прочел эту запись и сделал следующее замечание: «Почему этот жилец не зарегистрирован в книге приезжающих (не указано его имя, место следования и время пребывания в гостинице)? Не уплачено им и за постой. Деньги следует с него взыскать».
Глава восемнадцатая
Находка золотистого лангура
Большую тревогу вызывает возможность полного исчезновения двух небольших животных, которые встречались в предгорьях Гималаев на всем протяжении от Уттар-Прадеша до Ассама: щетинистого зайца и карликового кабана.
Название зайца произошло от его жестковатого длиннощетинистого меха. Величиной он почти с обыкновенного зайца, но более короткие уши придают ему сходство с кроликом. Он известен также под названием «ассамского кролика». В книге Стэрндэйла «Млекопитающие Индии» («Mammalia of India») этот заяц описан так: «…маленькие глаза, относительно короткие задние ноги, меховой покров его состоит из жесткой ости и длинных черных волос; окраска сверху обычно темная, ржаво-серая или коричневая, снизу грязно-белая, хвост целиком коричневый. Размером с обыкновенного зайца, но длина ушей менее трех дюймов, а хвоста — около двух дюймов».
По словам Шеббира, в 1907–1911 годах, когда он служил в Ассаме, этот заяц «иногда встречался в некоторых местах Гоалпарского лесного округа, преимущественно в траве улу (Imperata sp.) высотой 3–4 фута, которая в то время покрывала значительные открытые и наиболее засушливые пространства». Дальше Шеббир указывает, что зайцев этих он вообще видел мало, а достоверно всего один раз в округе Букса и в западной Бенгалии, после
