Дэвид Эттенборо - В тропики за животными
Через два дня в одном из ручьев мы нашли ей компаньона. Когда черепашки неподвижно лежали на дне ванны, хорошо были видны два ярких черно-белых лоскутка кожи, болтающихся у них под подбородком, как адвокатские ленточки. Эти странные отростки, которыми их обладатели могут двигать по собственному усмотрению, служат, возможно, для приманки мелких рыбешек, побуждая их подплывать ближе к роковой пасти черепахи, неподвижно лежащей на дне водоема. Но у наших черепах не было необходимости пускать в дело свои приманки: каждый вечер мы выпрашивали на кухне немного сырого мяса и пинцетом подавали им угощение. Черепахи жадно глотали кусочки, дергая шеей. Когда они насыщались, мы вытаскивали их из воды и пускали погулять по кафельному полу, а сами тем временем использовали ванну для общепринятых целей.
Мне очень хотелось узнать, какие именно броненосцы живут в этой части Аргентины: вполне возможно, что тут обитает один вид, которого нет в Парагвае. Дик сказал нам, что в «кампе» обычно встречается два вида броненосцев: девятипоясный, уже пойманный нами, и некий мулито, или «маленький мул». Это название ничего нам не говорило. Дик попросил пеонов при случае поймать одного, и уже на следующий день старший пеон явился в дом с мешком, в котором копошился мулито.
К нашей радости, он оказался именно тем видом, который, насколько мы знали, в Парагвае не водится. От девятипоясного броненосца он отличался тем, что имел только семь «поясков» — сочлененных друг с другом пластинок, охватывающих туловище посредине, и панцирь у него был не гладкий и блестящий, а матовый и с мелкими наростами. Конечно же мы просто обязаны были предоставить такому зверю место в самолете.
Наблюдая за Четверкой, мы убедились, что для броненосцев годится только сверхпрочное жилище. Ванная комната — кафельная, просторная и к тому же пока еще сравнительно слабо заселенная — была именно той крепостью, которая способна выдержать напор этих маленьких «бульдозеров». Мы принесли охапку сухого сена, уложили его в углу возле унитаза, поставили рядом блюдо с фаршем и молоком и пустили мулито в его новое жилище. Зарывшись в сено, он тут же зашаркал невидимкой взад и вперед, так что копна заходила, как штормовая волна. Затем, утомившись, он высунул голову и, почуяв мясо, засеменил к блюду. Мулито принялся за еду, чавкая и пыхтя, так что брызги молока полетели во все стороны. Мы наблюдали за ним, пока он не отобедал и снова не скрылся в сене, а потом и сами отправились спать со счастливым чувством, что дела у нас с броненосцами идут совсем не плохо.
Когда утром я вошел в ванную, мулито нигде не было видно. Решив, что он все еще спит, я поискал под сеном, но не нашел его там. С тем же успехом я заглядывал под ванну, за унитаз, за умывальник и стойку вешалки. На этом, кажется, и исчерпывались все зримые возможности для укрытия в этой стерильной гигиенической комнате. Удрать же отсюда было невозможно. Оставалось единственное объяснение: вероятно, один из слуг заходил в ванную и ненароком выпустил броненосца. Дик, узнав новость, страшно расстроился. Он опросил всех слуг, но ни один из них утром в ванной не был. После завтрака мы еще раз осмотрели все углы ванной комнаты, но тщетно: непостижимым образом мулито исчез.
Два дня спустя нам принесли еще одного мулито, это была самка — мулита. Мы и ее поместили в ванной, и в тот вечер я каждый час заходил проведать новенькую. Она чувствовала себя прекрасно и набросилась на еду с такой же жадностью, как и ее предшественник. Но когда в полночь я в очередной раз заглянул в ванную, мулиты там не оказалось. Но ведь она просто обязана была там быть! Я позвал Чарльза и Дика, и мы втроем решительно взялись за поиски. А что, если при каких-то загадочных обстоятельствах мулита угодила в унитаз? Мы открыли люк на внутреннем дворе, но не обнаружили там никаких признаков нашей беглянки. Мы ползали по полу ванной, ища какую-нибудь неприметную щель или трещину, но ничего не нашли. В последней отчаянной попытке Чарльз протиснулся между стеной помещения и основанием унитаза и тут увидел черный бородавчатый хвост. Разрыв щель, мулита проникла внутрь полого керамического пьедестала. Извлечь ее оттуда стоило нам огромных усилий. Мы долго безуспешно тянули зверюшку за хвост и преуспели только тогда, когда вспомнили свой предыдущий опыт и стали щекотать ей брюхо. Мулита недовольно заскреблась у меня в руках, а Чарльз заглянул в пещерку, недоумевая, как это ей удалось протиснуться в столь узкий проход. Заглянул и хмыкнул.
— Взгляните-ка,— предложил он.
На дне пещерки я увидел темный бугор, почти полностью скрытый выброшенной землей. Это был наш первый мулито. Броненосцы подтвердили свою репутацию изобретательных и искусных беглецов: только они могли отыскать изъян в броне ванной комнаты. Оставалось одно — поселить их в самой ванне. Я перенес черепашек в умывальник, спустил воду в ванне, устелил ее дно сеном и поместил туда обоих мулито. Они разбежались по сену и отчаянно заскребли когтями по гладкой эмали. Потом сунули носы в сливное отверстие, пару раз на пробу взялись за медный ободок, но, убедившись, что для рытья это не подходит, залезли под сено, устроились там и заснули.
Мы выключили свет и вышли.
— А знаете,— сказал Дик,— мне даже жаль, что мы их оттуда вытащили. Они бы наверняка доставили немало острых ощущений нашим будущим гостям. Думаю, не каждое место общего пользования может похвастаться собственными броненосцами.
В полумиле от дома протекала небольшая речка. Вдоль ее песчаных берегов рос высокий тростник, над водой склонялись ивы. В узких местах речка бежала по перекатам или пенилась на естественной плотине из валунов, но большую часть своего пути мягко струилась от одной тихой заводи к другой, сверкая солнечными бликами. На мелководье любили ловить рыбу цапли, в самых укромных уголках семейными группами чинно плавали чирки, и повсюду мелькали радужными крыльями стрекозы, бросавшиеся на комаров и мошек. Мы поделились с Диком своими впечатлениями о сценах безмятежной жизни на реке, а он в свою очередь сообщил нам о том, что знает одно особенное местечко, где можно увидеть капибар.
Эта новость взволновала нас, так как мы с Чарльзом уже давно искали случая заснять этих необычных созданий в естественной обстановке. До сих пор нам удавалось видеть только ручных капибар.
Капибары — животные не редкие, но очень пугливые и осторожные. Их преследуют и из-за вкусного мяса, и из-за шкуры, из которой выделывают необыкновенно мягкую эластичную кожу, идущую затем на одежду и седла.
— С капибарами у вас не будет никаких проблем,— заверил нас Дик.— Их здесь сотни. Охотиться на них никому не разрешается, вот они и обнаглели совсем. Каждый может щелкнуть их обычным «Брауни», а уж вы-то, со всей вашей умопомрачительной техникой, поснимаете вдоволь.
