Петр Саулин - Охота на хищных зверей
Охота с манком. Редко кого из охотников не волнует охота на лисицу, чуткого и осторожного зверя.
Осыпается с деревьев последняя золотистая и багряная листва, индевеют по утрам подернутые серебристыми нитями паутин овсяные жнивья. Вы идете опушкой, осторожно ступая по мерзлой земле, и зорко оглядываете расположенное близ леса жнивье. Первые красные лучи солнца чуть скользнули по оголенным перелескам, позолотили макушки зеленых елок. Ваш дальнозоркий глаз охотника заприметил на жнивье неподвижный продолговатый предмет. Не овсяный ли порыжевший сноп виднеется в низинке?
Притаившись за елочкой, вы не спускаете глаз с замеченного сомнительного предмета. Вдруг «сноп» шевельнулся, пополз. Еще мгновение – и вы издали теперь хорошо видите, как, описав легкую дугу в воздухе, лисица прыгнула за мышью и начала свой утренний завтрак. Кума начала мышковать. Но попробуйте вы к ней подойти или подползти! Под вашими сапожищами, как бы вы осторожно ни ступали, гулко звучат комья мерзлой земли, а если вы ползете по-пластунски, растянувшись, – шуршат травы и щетинистые жнивья. Осторожная плутовка уже успела услышать шорох, заметалась по жнивью, скатилась в овраг.
Может быть, попытаться сегодня пустить по ее следу Трубача-лисогона? Нет, пожалуй, бесцельно. Не подставитесь вы к ней. В морозец и при безветрии зверь с тонким слухом услышит за сотни шагов стозвонкое эхо, раздающееся от ваших сапог по мерзлой земле, кружиться по чащобе не будет, пойдет напрямик, уведет лисогона за много километров и обезножит его.
Охота на лисицу с флажками при неглубоком снеге также малодобычлива. Зверь в это время ходит широко, пробегая за ночь много километров, нередко ложится на опушках и даже в поле; обложить его нелегко, а по глубокому снегу обкладывание лисиц – дело утомительное: таскание за плечами катушки флажков, нанизанных на веревку длиной в 2 км и весящих больше пуда, требует большой выносливости да и не малых знаний и опыта окладчика. Из всех способов охоты на лисицу наиболее интересна и добычлива охота с манком, если научиться отлично пользоваться им.
Мышкующая в поле или степи лисица хорошо идет на крик зайца, на мышиный писк и даже на кряканье утки, если охотник губами или манком научился подражать этим звукам.
Лисицу принято считать самой хитрой и умной из наших зверей. Но это неверно. Не хитростью и умом лисица избегает опасности, спасается от своего врага и преследователя, а веками интуитивно выработавшейся осторожностью.
Лисица селится ближе к жилью и хорошо знает нрав человека, а потому и не редко оставляет охотника в дураках. Без обмана ее один на один не взять. Но все же перехитрить человеку лисицу не так трудно, если он хорошо знает ее повадки. Только бы первому разглядеть ее на мышковании. Если она вас не успела обнаружить, – она ваша. Ну, а заметила – прощайтесь, ищите другую, ни на какой манок эта лисица уже не пойдет, чутье у ней острое. Приближение человека лисица узнает чаще всего при помощи слуха.
Мне не раз удавалось подманить к себе мышкующих лисиц, лежа в открытом поле, где не было ни одного бугорка, ни одного кустика, и зверь все же набегал, как говорится, на ствол, не замечая его. Но достаточно было чуть кашлянуть или при взводе щелкнуть курком, как лисица издали сворачивала в сторону.
Зрение у лисицы хотя и хуже, чем слух, но все же превосходное. Если вам придется подманивать лисицу в открытом снежном поле, маскировка должна быть самая тщательная: белый халат с капюшоном, белые валенки и белые перчатки. Ни малейшего движения стволами нельзя себе позволить, иначе лисица покажет хвост.
Самое важное при охоте с манком – скрадка и маскировка. Ни в коем случае не следует манить напуганную лисицу. И надо также помнить, что зверь идет только против ветра и потому охотник должен быть у него в тылу, двигаться и скрадывать против ветра, иначе лисица учует охотника на большом расстоянии и дело будет испорчено – она на манок не пойдет.
Место для засады надо выбирать такое, чтобы все время можно было видеть зверя. Для такой охоты не плохо иметь бинокль, при помощи которого можно издалека «подозрить» лисицу.
Чтобы идущий на крик зайца или писк мыши зверь не легко мог заметить охотника, надо затаиваться за каким-либо укрытием: за бугорком, в лощинке, за камнем, а еще лучше за небольшой ветвистой елочкой. Утром и днем, когда светло, надо маскироваться особенно тщательно. В это время дня зверь более чуток и осторожен.
Полуясное и ясное небо, небольшой ветер с низовой поземкой – самое золотое время для охоты с манком. В такую погоду зверь не боится следов и смело мышкует. При морозе свыше 15° С коченеют руки, ноги, а скрипучий снег зверя отпугивает.
Раньше в охотничьих магазинах продавались манки на зайца. Такой манок мне удалось впервые увидеть у замечательного старого лисятника Калининской области Калистрата Терентьевича Бородулина, научившего меня тридцать лет назад охотиться на лисицу с манком.
Я расскажу, как я учился у этого знатного охотника охоте на лисицу с манком. Для этого приведу отрывок из своего рассказа «Искусство манить лисиц», напечатанного в четвертой книге «Охотничьих просторов».
«Вечером, за самоваром, я попросил Калистрата Терентьевича рассказать мне о своем опыте охоты на лисиц с манком. Он хитро сощурил глаза, затем обвел меня острым взглядом, как бы спрашивая: «А способен ли ты постичь мою науку?»
Затем Калистрат Терентьевич открыл ящик стола, вынул маленький манок и, передавая, сказал:
– Учись нехитрой премудрости. Пальцем и губами манить лисиц научу позднее.
Это была маленькая, в вершок, дудочка, выточенная из черного дерева; она развинчивалась на две части. В задней ее половине был укреплен свинцовый пищик.
Я вернул манок деду, попросил его показать, как им пользоваться. Дед дунул в трубочку, попеременно пятым и четвертым пальцами правой руки полузакрывая и открывая раструб. Полились необычно звонкие «мелодии»: «Уа! уа! уа!» Крик подстреленного зайца огласил избу.
Когда дед дул в открытый раструб, не закрывая его пальцами, манок издавал совершенно иной, тончайший звук, схожий с писком мыши.
– Здорово у вас, Калистрат Терентьевич, получается! – восторгался я. – Но где достать такой пищик? Ведь в продаже его нет.
Вместо ответа, старик почесал седую, окладистую бороду, поднял указательный палец правой руки так, чтобы я хорошо видел. Затем плотно сложил губы, поднес к ним край пальца, у самого нижнего сустава, – той стороной, которая от ладони прилегает к среднему пальцу, – слегка захватил губами кожу того же указательного пальца, и в избе снова полились звуки, напоминающие крик подстреленного зайца. Только в отличие от манка слышалось не «уа! уа! уа!», а «кнээ! кнээ! кнээ!». Но и те и другие звуки одинаково напоминали крик зайца.
