Дэвид Эттенборо - Живая планета
Некоторые эти рано одомашненные породы сохранились и по сей день. В Англии в XIII веке целое стадо содержалось на огороженном лугу, а сейчас оно обитает в большом, обнесенном каменной стеной парке в Чиллингеме среди гор Чивиот-Хилс. Хотя по сравнению с турами коровы не особенно велики, быки крайне агрессивны. При приближении человека они становятся в кольцо и наклоняют рога, готовые встретить нападение с любой стороны. В стаде владычествует один могучий бык. Он кроет всех коров и дерется с каждым подрастающим бычком, который покушается на его права, а затем, года через два-три, уступает свое место более сильному сопернику. Теперь их оставили жить по-своему, и утверждается, будто теленок, если к нему прикоснутся человеческие руки, будет стадом убит.
Чиллингемский скот в отличие от диких зубров чисто белой масти. Такое изменение, возможно, имеет особый смысл, поскольку многие домашние животные бывают белыми или пестрыми. Не только овцы и козы, но и более поздние добавления к домашним животным — свиньи, лошади, а в Новом Свете еще и ламы с морскими свинками — обязательно имеют породы именно с такой броской окраской. Если в результате какого-то генетического каприза в дикой популяции появляется белая особь, она оказывается в крайне невыгодном положении, потому что бросается в глаза хищникам. Однако под защитой человека безвременная гибель ей не угрожает, Она успевает дать потомство, и эта особенность в нем закрепляется. Не исключено, что пастухи даже предпочитали такую броскую окраску, так как она облегчала поиски животных, разбредшихся по лесу, а потому еще в седой древности сознательно отбирали белые особи и получали от них потомство.
Подчиняя животных своей власти и изменяя их, человек начал проделывать то же с растениями. Люди издавна собирали в пищу семена злаков — так и по сей день делают бушмены в Калахари и австралийские аборигены. Однако созревшие зерна легче собирать, пока они еще сидят в колосе, чем подбирать осыпавшиеся с земли. Скорее всего, эту обязанность взяли на себя женщины, как в большинстве современных охотничье-собирательных племенах. И конечно, они отбирали зерна получше и покрупнее. Когда люди начали переходить к оседлому образу жизни и строить постоянные жилища, собранные поблизости зерна для посева оказывались наилучшими. Вот так человек, не понимая законов селекции растений, начал создавать новые сорта злаков, более удобные для собирания урожая. А чтобы сеять их, он принялся расчищать землю вокруг своих селений, срубая деревья и корчуя кусты. Так человек стал земледельцем.
Новые измененные растения и животные медленно передавались от поселения к поселению по всему Ближнему Востоку и в конце концов попали в Европу. Ради них люди преображали окружающие земли. Какими кардинальными и исчерпывающими оказались эти изменения, наглядно показывает Англия. Десять тысяч лет назад Британские острова почти сплошь покрывал лес. На севере Англии и в Шотландии шумели вечнозеленые сосновые боры, на юге в смешанных лесах господствовали дуб, липа и вяз с вкраплениями лещины, березы, ольхи и ясеня. Только трясины да вершины холмов метрах в семистах от подножия не зарастали. В этих лесах тысячелетиями жили люди, практически на них не воздействуя. Они собирали орехи и дикие плоды, они охотились с помощью собак — и не только на туров, но и на благородных оленей, лосей, бобров, северных оленей и кабанов. Затем, примерно пять с половиной тысяч лет назад на юг Англии начали перебираться европейские земледельцы. Пришельцы привезли с собой семена окультуренной пшеницы, а также одомашненных овец и рогатый скот. Они принялись каменными топорами вырубать леса, чтобы расчистить место под свои селения, луга для выпаса скота и поля под хлеб.
Нынче мы склонны считать ландшафт, созданный этими людьми, истинно английским природным пейзажем: меловые холмы с пологими склонами и вершинами, поросшими невысокими травами, весной — в золоте первоцвета, летом — в звездочках ярких цветов, а с ясного неба надо всем этим льется звонкая песнь жаворонка. На самом же деле все здесь, кроме мела под дерном, — результат деятельности человека и его животных. Он срубил деревья, а они не давали лесу подняться вновь, объедая молодые ростки все до единого.
Результаты такого преображения воздействовали практически на всю территорию Британских островов, хотя ведущая роль человека в них часто забывается. Норфолкские озера — камышевые чащи и лабиринты проток между ними — возникли, когда вода затопила огромные выемки, оставленные в средневековье людьми, копавшими торф. Шотландские вересковые пустоши, приют куропаток, прежде были сосновыми борами, сведенными нередко каких-нибудь двести лет назад. Человек заменил их вереском, чтобы увеличить численность куропаток, питающихся вересковыми листьями, и поддерживает их в этом состоянии, регулярно каждые десять — пятнадцать лет выжигая пустоши. Прямоугольные еловые и сосновые леса на склонах многих английских холмов — дело рук человека, что видно сразу, но даже смешанные лесочки и рощи, придающие такую живописность равнинной части страны и богатые разнообразными животными, также по большей части были посажены человеком, чтобы дичи было где укрываться, или просто ради древесины.
Меняя британский ландшафт, человек менял и обитавших на островах животных. Тех, которые ему мешали, которые казались ему опасными, он истреблял, как, например, волков и медведей. Другие — бобры, северные олени, лоси — исчезли, хотя и из-за него, но не потому, что он к этому стремился: либо он на них охотился слишком уж нерасчетливо, либо уничтожал среду их обитания. Одновременно он ввозил в страну новых животных: в XII веке кролика из западного Средиземноморья ради его мяса и шкурок. За два века кролики стали самыми многочисленными из всех более или менее крупных четвероногих в стране. Примерно тогда же попал в Англию и фазан, уроженец Кавказа. С тех пор ввозились и другие виды, включая фазана обыкновенного из Китая. Теперь фазаны давно уже стали привычными обитателями британских лесов и рощ, где ведут вольный и дикий образ жизни. Вот так за века к сообществу животных на Британских островах добавлялись все новые и новые — одни как источник мяса, другие — для спортивной охоты, третьи — в декоративных целях либо по всем этим причинам вместе взятым, и теперь там натурализовалось по меньшей мере тринадцать видов млекопитающих, десять видов птиц, три вида земноводных и десять видов рыб.
Человек продолжал переделывать своих домашних животных по собственному вкусу. Он создал овец с более густой и длинной шестью, никогда не линявших, так что руно можно было состригать целиком, когда это было удобно овцеводам. Он вывел коров, почти утративших агрессивность, дающих неестественно большое количество молока и наращивающих совсем ненужные им мышцы там, где было предпочтительнее тогдашним поварам. А собаки! Какими непохожими между собой он их сделал! Мастифы, свирепые сторожа, способные повалить человека; спаниели с обостренным чутьем, помогавшим им находить подстреленных на лету птиц; коротконогие задиристые терьеры, способные забраться в нору и задать таску лисице; длинные низенькие таксы для охоты на барсуков; бульдоги с выступающей нижней челюстью и торчащими клыками, повисавшие на морде травимого для потехи быка и не разжимавшие зубов, как бы их ни били и ни трепали; ну и — на изумление рано — большеглазые собачки с шелковистой шерсткой, до конца дней сохранявшие в себе что-то щенячье, которых дамы ласкали и баловали и не спускали с колен. Хотя все эти породы были выведены от одних и тех же предков-волков, некоторые по сути стали новыми видами, так как самые большие и самые маленькие не способны давать потомство с партнерами другой породы просто из-за разницы в росте или сложении.
