Черная пантера из Шиванипали - Кеннет Андерсон
Нас собралось человек десять приглашенных на совещание по вопросу о диких животных. Штат Саураштра и его раджпрамукх (губернатор) Джам Саиб из Наванагара принимал нас как гостей.
Джам Саиб очень начитанный человек, много повидавший в многочисленных путешествиях, и прекрасный рассказчик. Я внимательно слушал его рассказы о львах и узнал много интересного.
Однажды после завтрака вошел помощник лесничего и что-то шепнул нашему хозяину. «Львы! — сказал Джам Саиб и обратился ко мне: — Вы пойдете со мной». Потом он пригласил еще двух или трех человек.
«Но без фотоаппаратов!» — строго приказал он, взглянув на меня. По-видимому, в этой части Индии фотографирование не в почете.
Как поступить? Возможность получить поистине характерные изображения диких индийских животных представляла для меня огромный интерес, а сейчас я мог сфотографировать редких львов. Для этого я и проделал столь долгий путь через всю страну, от восточной части до западной. Подумав, я решил взять с собой всего один 35-миллиметровый фотоаппарат с телеобъективом и кинокамеру. Уже на месте, возле укрытия из грубо переплетенных веток, куда наша группа из 12 человек, собравшись в кустарниковом лесу, добралась пешком, Джам Саиб увидел мои камеры, экспонометр и треногу. Сначала он метнул на меня свирепый взгляд, но потом все же улыбнулся.
Около часа мы наслаждались исключительным зрелищем: возле добычи сошлись большой лев с гривой, несколько меньший по размерам лев и три львицы. К сожалению, мы были от них слишком далеко для того, чтобы сделать хороший снимок. Подчеркивая потенциальную опасность нашего положения, Джам Саиб рассказывал о случаях нападения львов на местных жителей. Недавно, говорил он, лев напал на человека, проезжавшего здесь в повозке, запряженной волами, а потом львица с детенышами пустилась преследовать трех человек и одного из них поранила когтями.
И все-таки я сумел снять фильм о львах. В тот же вечер, за обедом, Джам Саиб обратился ко мне: «Не можете ли вы дать мне копию снятого сегодня фильма?» И я понял, что он простил мое «ослушание».
Каждый вечер после обеда нас возили на машинах показывать львов при свете фар. Но мне такое «развлечение» не нравилось. Львы тревожно смотрели на нас, фотографировать было нельзя.
В последний день пребывания в Гирском лесу я видел львов «крупным планом». Возможности для фотографирования были блестящие. Вечером я отправился с Чатерведи посмотреть на львов около добычи. Несколько львов убили двух волов, и шикари воздвигли для нас около недоеденных трупов животных укрытие из ветвей.
Мне хочется познакомить читателя с Чатерведи, так как это очень интересная личность. Он был первым генеральным инспектором лесов Индии, и именно он первым поднял вопрос об охране диких животных на должную высоту. Когда в 1952 году по его инициативе создавался Индийский совет по охране природы, его кипучая энергия и интерес к диким животным зажгли энтузиазмом представителей всех штатов Индийского Союза.
Чатерведи, как и полковник Бартон, был поборником защиты животных, хотя в прошлом был заядлым охотником-спортсменом. Он говорил: «Может быть, это кажется парадоксальным, но охотники, убивающие животных, любят их больше, чем кто бы то ни было, и больше других заботятся об их сохранении». Ему же принадлежит изречение: «Человек, не убивший ни одного тигра, не может быть лесничим». Услышав это, я заметил, что, вероятно, это требование было разумным раньше, когда тигров было много, так как для того, чтобы убить тигра, нужно хорошо знать лес и его обитателей, но в наше время на всех лесничих тигров просто не хватит.
Мне кажется, Чатерведи, который уже к этому времени вышел в отставку, очень хотелось убить льва. Но ему пришлось удовольствоваться блестящей возможностью обновить свой фотоаппарат с телеобъективом. Некоторое время мы просидели с ним в укрытии, но в тот вечер львы так и не подошли к добыче, хотя были очень близко: мы их слышали. Делать нечего, мы подтащили мертвых волов поближе к укрытию, привязали их крепкой веревкой к дереву и отправились домой спать.
На следующее утро мы вернулись на свой наблюдательный пункт. Шикари расчистили тропинку от жестких сухих тиковых листьев, чтобы они не шуршали у нас под ногами. Повсюду виднелись грифы: одни низко кружили в воздухе, другие сидели на деревьях, третьи расположились возле самой добычи.
Мы заняли свою позицию. В течение 45 минут шесть львов — две львицы и четверо уже больших львят (среди львят были три самца, у которых уже начала расти грива) — поочередно выходили из леса и осматривали остатки трупов. Они кормились здесь всю ночь и не были голодны. Им просто не хотелось, чтобы остатки добычи достались грифам. Снова и снова выходили они из леса по одному, по двое, по трое только затем, чтобы отогнать грифов. Веревка, которой были привязаны остатки волов, не давала им оттащить добычу в чащу. Такую же картину я видел в Восточной Африке: лев с большой гривой несколько раз возвращался к полусъеденному им трупу жирафа специально для того, чтобы отпугнуть грифов.
И опять выходили львы из чащи, отгоняли грифов и удалялись под сень деревьев. Но стоило львам удалиться, как грифы тотчас садились на добычу.
Несколько раз львы, услышав стрекот кинокамеры, смотрели в нашу сторону. Один из них подошел совсем близко: ему хотелось установить причину непонятных звуков.
Страха перед этими львами я не испытывал, зная, что наше присутствие их не раздражает. Гораздо больше волновали меня шикари, сидевшие у нас за спинами с допотопными ружьями, готовясь «защищать» нас в случае опасности.
Примерно через четверть часа грифы исчезли. Все было спокойно. Львы перестали выходить. Но грифы и вороны тоже почему-то исчезли. Вскоре наше недоумение разрешилось.
Пугливо озираясь, к добыче крался кот — индийский хаус. Он знал, что это добыча львов, и нервничал. А грифы испугались небольшой дикой кошки больше, чем шести львов!
Это был конец столь необычного утра, но какой конец!
Мы сделали очень много интересных снимков львов. «Я словно льва убил!» — блестя глазами, воскликнул Чатерведи.
Вторично я посетил Гирский лес в первых числах ноября 1960 года. Мне предстояло выяснить по поручению Международного союза по охране природы, насколько достоверны сведения о том, что местные сельские жители, вконец обозленные потерями домашнего скота и буйволов, стали
