Игорь Голубев - Собачья площадка
Довожу до Вашего сведения, что, по данным внутреннего и внешнего патрулирования, на 17 апреля сего года выявлено и сдано органам МВД;
Торговцы фальсифицированной водкой — 1
Наркоманы — 2
При осмотре чердака д. 5 по Халявинскому переулку обнаружены два лица без определенного места жительства. При попытке задержания для последующей доставки в О/М один из бомжей сорвался с пожарной лестницы и скончался на месте. Документов не обнаружено, но его товарищ утверждает, что все знали его под именем Фишер.
Подполковник в отставке Бубнов.
P.S. Касательно общества. Считаю своим долгом, как бывший военный специалист, предупредить председателя о своем выходе из общества…
Что ж ты творишь, Николай? Зачем обидели женщину? Я знаю, это не Вы лично, но все это Бокоруки.
Разве не видишь, они уже везде. Среди нас. Спасай свою душу, Коля.
Иванов и пацан вошли в квартиру. — Виолетта!..
Жены не было. Оно и к лучшему. Правда, он так и не научил её оставлять хотя бы записку — это плохо. Хорошо, что Николай врезал замок в маленькую комнату. Сделано было ради безопасности: если приходили люди. Зверя запирали.
Теперь можно было воспользоваться нововведением.
Они прошли в комнату, и Иванов закрыл дверь. Малыш не обратил на это никакого внимания, весь поглощенный разглядыванием картинок на стене; Иванов вырезал из солидных спортивных журналов по бодибилдингу мужские торсы, и теперь уродливые аполлоны занимали полстены. Вторая половина была отдана собакам. В большинстве своем на картинках фигурировали бойцовские и охранные породы, несколько служебных.
— Нравится?
— Очень.
Ему действительно нравилось здесь все. И картинки, и белая гроздь кораллов, и африканская маска на ковре, но больше всего живой Зверь. Но, зная взрослых, дабы игрушку не отняли, пацан проявлял наибольший интерес по нисходящей. Потому потрогал коралл, а затем подошел к маске.
— Настоящие?
Иванов кивнул.
— Сам нырял?
Иванов снова кивнул.
— А это мне подарили в одном африканском племени, — кивнул он на маску. — Вырастешь — учись, становись профессионалом. Профессионалы везде нужны, — сказал он правильные слова.
Врет, подумал Малыш, кораллов сейчас в магазине навалом, а маска гипсовая, ещё и лакировка халтурная.
— А хочешь такого щенка иметь? — Иванов кивнул на Зверя.
— Не врешь, дядя?
Николая покоробило такое обращение, однако сдержался.
— Тебе, видимо, много обещали, но слово не держали. Я не из таких… А вообще кем хочешь быть?
— Не космонавтом точно.
— Это почему же?
— На земле дел много.
— Хотел бы быть таким? — Иванов кивнул на тот участок стены, где располагались культуристы.
— Ничего не выйдет, у меня конструкция другая и рост…
— Не конструкция, а конституция. Давай-ка раздевайся, поглядим на твою «конструкцию». У меня друг — тренер в клубе.
С этого бы и начинал, подумал Малыш.
— Триста и вперед, — сказал он.
— Чего… триста? — не понял Иванов.
— Или плеер, — поменял цену пацан, расстегнул две верхние пуговицы, обнажив цыплячью шею. — За проститутов хмыри больше берут. Я по-соседски.
Иванов окончательно растерялся. С одной стороны, это хорошо, что мальчик оказался с душком, опытный, с другой — разнесет, такого не запугаешь. Видно, нынешняя улица дает законченное воспитание.
Тупиковую ситуацию разрешил настойчивый звонок в дверь. Можно было не открывать, но тогда времени на решение вопроса «триста или плеер» не оставалось. Николай сделал знак Малышу держать язык за зубами и вышел в коридор.
На пороге стояла знакомая хозяйка эрделя в слезах.
— Ну что же это делается… Совсем невозможно на станцию сходить. Опять этот кобель левую заднюю порвал. Только заживать стало… Вы же говорили. Взносы собрали.
— Успокойтесь. Я сейчас.
Это было совсем ни к чему. Сначала продавщица, потом эта истеричка Ольга Максимовна, за ней Бубнов. Так может все рухнуть не начавшись.
Иванов позвал Зверя и пристегнул поводок.
Малыш увязался с ними. Хозяйка эрделя просто не обратила на него внимания — не до того. А Иванову второй свидетель был как раз. Этот случай он уже не упустит ни за что.
Они добрались до госпиталя почти бегом. Если люди слегка запыхались, то Зверь чувствовал себя великолепно. А ещё ему передался общий нервозный настрой. Нервничал хозяин, нервничала и жаждала крови женщина, предвкушал азарт и острые ощущения мальчишка.
— Вон он! — указала женщина. — Гадина! Они почти одновременно увидели кобеля палевого окраса с темными пятнами на лбу и боках, с длинной свалявшейся шерстью на грязном брюхе. Кобель где-то спер мосол и теперь, уединившись от остальной стаи бездомных, в одиночестве наслаждался желтым от старости гигантом с остатками хрящей и жил. Увидев людей и Зверя, бегущих по его территории, напрягся и заворчал. Принцип — кто смел, тот и съел, — неукоснительно соблюдавшийся в братстве госпитальных собак, мог быть нарушен или подтвержден прямо сейчас. Он боялся, но добычу отдавать не хотел. Во-первых, сам чуть не пострадал, когда отбивал кость на ближайшей городской помойке, а значит, на чужой территории, во-вторых, зачем им его еда. Зверь, он вон какой ухоженный, не то что месяц назад, а больше претендентов не видел. Так почему, скажите, ему делиться? Нет. Пес подгреб под себя мосел и оскалился. Похоже, что его предупреждение подействовало. Люди остановились и о чем-то заговорили.
— Ну что же вы? Вот. Это он. Я точно знаю. И морда его, и цвет… Гадина, — выкрикнула хозяйка эрделя.
Иванов отстегнул поводок:
— Ну, Зверь, взять его! Фас!
Палевый сделал ошибку. Ему бы бежать, поджав хвост. Мудрствования в такие минуты ещё никому не приносили удачи, а он, помня поведение бывшего собрата совсем недавно, вдруг выгнулся над мослом и яростно залаял на человека.
«Чего ты лезешь, мы сами со Зверем разберемся, бабу ещё визгливую притащили с собой… Зачем?» — думал палевый, заходясь в лае. Он даже привстал над добычей.
И напрасно.
Зверь воспринял движение как угрозу хозяину.
Мощно оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, он бросил свое тело вверх и вперед, одним прыжком покрыв расстояние до палевого, и сомкнул чемоданоподобную пасть на загривке. Сдавил сразу и без размышлений. Шейные позвонки хрустнули, как капустная кочерыжка, и рот начал наполняться сладкой, теплой кровью.
Палевый не успел даже испугаться.
Глава 39
Соломон Погер был сильно расстроен. Поймал стажера на хищении. Ему было не так жалко денег, как молодого человека. Дело в том, что адвокат сам устанавливал сумму гонорара за услуги, исходя из предварительной прикидки на сложность, длительность и возможности клиента. Прикидывающихся бедняками чуял за версту. Конечно, существовали общепринятые расценки, но они касались в основном понятия «не менее». Можно сделать и «за так». Разные обстоятельства бывают у людей. Адвокат делал это редко, но взять меньше, возможно исчерпав все ресурсы клиента, позволить при своей квалификации не мог. Лучше посоветовать и дать адрес другого адвоката, чем прослыть рвачом или штрейкбрехером.
