Неоконченное путешествие - Перси Харрисон Фосетт
Мы двинулись по тропе, проторенной людьми, работающими в «Инка майнинг компани», и дошли до пустынного перевала Арикома. Здесь, на высоте 15 000 футов, снега не было, хотя повсюду вокруг возвышались снежные вершины, то тут, то там черневшие остриями и уступами скал; какой-то неприветливостью пахнуло на нас — только так я могу определить ощущение, которое неизменно охватывает путника среди вершин Анд. В швейцарских Альпах есть пики столь же, если не более, величественные, чем в Андах, хотя, конечно, высоты значительно ниже. Зато Альпы производят какое-то впечатление доброжелательности, они одомашнены, приручены, как слон или какое-нибудь другое большое животное. В Андах же есть нечто совсем не от нашего мира. Здесь чувствуешь себя совершенно по-другому, и ощущение леденящего ужаса не оставляет одинокого путника, который вторгается в их уединение.
Войдя в узкую горловину, тропа резко нырнула вниз; во многих местах она была вырублена в отвесных скалистых стенах. Нам без конца приходилось пересекать реку по головокружительным висячим мостам, сооруженным из проволоки и веревок и столь хрупким на вид, что мы невольно колебались доверить им нашу тяжесть. То тут, то там появлялись викуньи, и наш доблестный капитан не мог удержаться от того, чтобы не убивать их всякий раз, как только представлялась к тому возможность. Животные здесь были незнакомы с человеком и совсем не боялись нас, поэтому опустошение, которое он производил среди этих прелестных и безобидных существ, вызывало у меня омерзение. Возможно, я был предубежден против капитана — я не выношу бессмысленного убийства подобного рода!
Случилось так, что, когда мы остановились в одном поселке, а я отлучился по какому-то делу, из Макусани приехал помощник префекта, чтобы поздравить нас с прибытием. Боливийские офицеры, ехавшие с багажом, отстали, а из присутствующих никто не знал толком по-испански. Спас положение Тодд. Он вскрыл ящик с медикаментами, в котором оказалось шампанское (!), и устроил грандиозную попойку. Вернувшись, я обнаружил, что Тодд безопасности ради привязал ошеломленного помощника префекта к кровати в комнате гостиницы, где мы остановились, и, упорно называя его Джорджем, вливал в него огромными порциями шампанское прямо из бутылки.
Наутро наш гость очухался и не стал обижаться на нас за оказанный прием, очевидно сочтя его одной из обычных выходок сумасшедших гринго. С андийскими чоло обращаются так безобразно, что их уже ничто не может удивить.
Несколько дальше по этой тропе чуть не погиб Костин. Мы шли гуськом по карнизу горы, который отвесной стеной обрывался к реке с высоты тысячи футов. Костин вел за собой мула и остановился прикурить; мул наткнулся на него и столкнул его в пропасть. Интересно и показательно, как быстро наши подсознательные реакции выражаются в целесообразных мышечных движениях. В тот момент, когда Костин уже летел в пространство, его рука рванулась и крепко ухватилась за стремя, свисавшее с седла. Мул, привыкший ко всяким неожиданностям, успел вовремя упереться ногами и принял на себя тяжесть повисшего человека; ремень стремени и подпруга выдержали, и Костин, бывший в армии инструктором гимнастики, подтянулся на одной руке и вылез на тропу, прежде чем полностью осознал, что, собственно, произошло.
Мулы всегда ходят по внешнему краю горных троп, чтобы не цеплять вьюком за скалу с внутренней стороны, так как удары болезненно отзываются на их спине. Иной раз камень вырвется из-под копыта животного, и оно оступится; когда это случается, всадник бледнеет и старается выдавить из себя улыбку. Идти по карнизу очень опасно, однако еще опаснее ехать верхом по качающемуся висячему мосту, ибо доски настила дают мулу весьма ненадежную опору, и если его нога попадет в щель между ними, всадник почти наверняка летит в несущийся внизу ледяной поток, откуда можно спастись разве что чудом.
Мы перебрались через реку Инамбари и вышли к Санто-Доминго, который когда-то, как говорили, был самым богатым золотым рудником Перу. Он расположен на самом верху горного хребта, протянувшегося между двумя глубокими долинами, в ручьях которых уже давно мыли золото. Рудник разрабатывался синдикатом, купившим его у некоего американца за 40 000 фунтов стерлингов. Американец, в свою очередь, приобрел его от какого-то индейца в обмен на корову и теленка — невероятная сделка, если принять во внимание ходячее поверье, по которому выдача иностранцу золотого месторождения влечет для неблагоразумного гибель семьи и его собственную смерть. Выход добываемого здесь золота составлял восемьдесят унций на тонну руды, но мне думается, что закладка новых выработок и необходимость постоянно улучшать дорогу поглощали большую часть прибылей синдиката.
За Санто-Доминго двигаться по тропе стало очень опасно из-за оползней, вызванных постоянными дождями. Караваны животных, доставляющих каучук из района реки Тамбопата, разбили дорогу, наделав массу рытвин и выбоин, наполненных жидкой грязью. Наши мулы с монотонным хлюпаньем ступали в эти ямы, судорожно дергаясь всем телом, отчего мы так и подскакивали в наших жестких седлах. Горные склоны над нами заволакивались подвижной пеленой влажного тумана, а не дававший передышки дождь насквозь промачивал наши пончо и струйками стекал с ног. Даже растительность имела какой-то запачканный вид, за исключением огромных папоротников, буйно росших в расщелинах скал. Условия пути не изменились до самого Астильеро, где «Инка раббер компани» основала небольшую базу, которой заведовал шотландец по имени Ангус.
Два перуанских офицера, служивших в Астильеро, увидели в нас шпионов, посланных Боливией для сбора сведений о военном посте, находящемся в месте слияния рек Тамбопата и Мальдонадо. Они вертели перед нами своими пистолетами и что-то гневно бормотали, пока мы не умиротворили их шампанским, добытым из ящиков с медикаментами. В конце концов его запасы сослужили нам хорошую службу! Офицеры подобрели и, более того, сделались куда как разговорчивыми, узнав, что мы держим путь к реке Хит.
— Вам не подняться вверх по ее течению, — заявил один из них. — Уж очень там свирепые дикари — вас ждет верная смерть! Их в тех местах тысячи — не то что кучка тут, кучка там, как на большинстве рек, — а именно тысячи. Не так давно две роты солдат пытались подняться по реке, но понесли такие потери, что отказались от своего намерения и быстро вернулись. Можете мне поверить: этих дикарей вы даже не увидите, даже не узнаете, что они где-то поблизости, как
