Рудольф Самош - Кантор идет по следу
— Тибор! — вдруг послышался голос из-за соседнего столика. — Это не тебя там, случайно, разыскивают?
— Кто, жена? — проговорил старшина, быстро опрокинув в рот остатки вина из бокала.
У входа в зал стояли два пограничника, которые кого-то разыскивали среди сидевших за столиками людей.
— А ведь, пожалуй, действительно меня ищут, — буркнул Чупати, вставая. — Кантор, приведи-ка их сюда, — попросил хозяин пса.
Кантор посмотрел в ту сторону, куда показывал хозяин, и направился к пограничникам. Подойдя к лейтенанту, пес осторожно дернул его за рукав, давая этим понять, чтобы тот следовал за ним.
Лейтенант сразу же узнал Кантора и радостно сказал:
— Так ты здесь, дружище? Ну, веди меня к своему хозяину…
Когда лейтенант подошел к столику, Чупати подал ему полный стакан вина со словами:
— Иди-ка выпей со мной!
Лейтенант выпил вино и. вытерев губы рукавом, на ухо прошептал старшине:
— Мы за тобой. Во дворе стоит машина. На станции какой-то тип спрыгнул с поезда.
— Ну и пусть прыгает! — перебил его старшина. — Выпей еще стаканчик!
Офицеру было совестно, что он, вместо того чтобы пожелать Чупати счастливого Нового года, вызывал его на новое задание.
— Неужели самоубийство? Плохо верится… — вслух размышлял старшина.
— Мы напали на след одного убийцы, который обокрал кассу в шахте… Ну ладно, не будем время зря тянуть, пошли, — сказал лейтенант.
Чупати вышел из клуба, перед входом стояла машина. На заднем сиденье сидели четверо пограничников в полушубках.
Сначала заехали в управление, где старшина переоделся. Настроение у всех было неважное. Радовался один только Кантор: как хорошо было на свежем воздухе после дымного, прокуренного клуба. Он с удовольствием вдыхал свежий морозный воздух.
Гусеничный вездеход с трудом шел по глубокому снегу. Кругом ни одной живой души; казалось, что они двигались по какой-то неизведанной планете. Пятьдесят километров проехали за час с небольшим. В начале двенадцатого подъехали к железнодорожной станции. Вылезли из машины. Ветер, казалось, продувал до костей. Пришлось опустить уши у шапки и завязать их под подбородком.
Прибывший на место происшествия следователь рассказал о том, что здесь произошло. Было это в полутора километрах от станции. Здесь с проходившего скорого поезда на ходу спрыгнул человек. Пока поезд остановили стоп-краном, человек скрылся в ночной темноте.
— Ловко, — проговорил Чупати. — По крайней мере, нам известно точное время, когда это произошло…
Старшина пристегнул к ошейнику Кантора поводок. Потер рука об руку, прежде чем сунуть их в перчатки.
«Далеко он уйти не мог», — подумал Чупати. Ему было жаль испорченного новогоднего вечера, но ведь и дело-то серьезное — человек, видимо, не без причины решился на столь рискованный поступок.
Когда вышли на вершину холма, Чупати внимательно осмотрел местность. И хотя ночь была темной, все же где-то внизу еле заметно мелькали огоньки. Но старшина прекрасно знал, что никаких огоньков в том месте быть не могло и все это не больше, не меньше как зрительная галлюцинация.
Метель замела следы бежавшего с поезда человека, однако, несмотря на это, Кантор хорошо чувствовал запах и шел вполне уверенно. Чупати беспокоило то, что, пока они разыщут беглеца, он может замерзнуть.
Острые снежинки больно кололи лицо, слепили глаза. Под ногами с хрустом ломался обмерзший сверху корочкой снег. Шли, падали, поднимались и снова шли вслед за неутомимым Кантором. Скоро группа вышла на луг, на котором старший группы, сопровождавший Чупати, догнал старшину и, стараясь перекричать ветер, крикнул ему на ухо:
— С Новым годом, товарищ старшина!
Чупати кивнул, подумав о том, что в этот момент миллионы людей сидят в теплых, уютных домах и пробки шампанского выстреливают в потолок.
— Да остановитесь же вы наконец! — крикнул лейтенант.
Чупати за свистом ветра не сразу услышал крики лейтенанта.
Когда все остановились, лейтенант вытащил из кармана фляжку с ромом и дал всем по очереди отпить из нее по глоточку за новый, только что наступивший год.
Через минуту группа тронулась в путь.
— Какой безумец решился бежать по такой погоде? — на ухо лейтенанту прокричал Чупати.
— А может, мы сбились со следа?
— Это исключено.
Когда переходили через овраг, Чупати одной ногой провалился под лед, и вся нога до самого колена тут жо покрылась ледяным панцирем.
Шли уже четыре часа подряд, шли как заведенные, даже не заметили, как метель приутихла. Вскоре след стал вилять из стороны в сторону, что навело старшину на мысль о том, что беглец, видимо, заблудился. Оставалось только удивляться его выносливости, другой на его месте давно бы выбился из сил и замерз бы.
Пройдя километров двадцать, к рассвету вышли к небольшой деревушке. Мороз крепчал.
Пришлось остановиться и подождать, пока не подойдут растянувшиеся цепочкой солдаты.
Когда вошли в село, в церкви как раз зазвонили в колокола. Прошли через все село и остановились у крайнего дома. Во дворе дома на сеновале мертвым сном спал беглец, по следам которого опи шли всю новогоднюю ночь…
Наступил вечер. В течение дня Чупати дважды проведывал Кантора.
— Хорошо тебе, отработал свое и отдыхай, а мне еще отчеты разные писать нужно, — ласково сказал он псу.
Чупати уже второй вечер был занят служебной перепиской.
На третий вечер, будучи свободным от службы, старшина пошел в клуб выпить пива. Часов около восьми за ним пришел дежурный.
А через час старшина вместе со своим неизменным Кантором уже вылезал из машины неподалеку от ближайшего пограничного поста.
— У нас участились случаи нарушения границы, — сказал начальник поста, когда Чупати прибыл в его распоряжение.
Старшина не стал вдаваться в подробности и сразу же спросил, с какого места нужно пускать собаку. Оказалось, что до этого места по следу уже пускали Султана и Витязя, но дальше они след не взяли.
Чупати это очень не понравилось.
— Выходит, мы с Кантором должны исправлять ошибки других… — недовольно пробурчал он.
— Не сердись, старшина, — начал успокаивать Чупати хозяин Султана. — До этого места мои собачки хорошо шли по следу…
— Хорошо? — усмехнулся старшина. — А потом, может, здесь вам под нос выпустили кошку, которая сбила ваших собак со следа? — не удержался старшина, чтобы не уколоть заносчивого собаковода.
Но тот в спор вступить не решился.
Взяв след, Кантор озлобленно заворчал при виде Султана и Витязя, давая этим понять, что он просит их держаться от него на почтительном расстоянии. Старшина понял недовольство пса и сказал собаководу:
