Павел Мариковский - Черная вдова

Прошло еще восемь лет, и вот передо мною заметка, напечатанная в газете «Известия»: «Интересное открытие сделали киргизские археологи, расчищая основание известного архитектурного памятника в Чуйской долине Киргизии — башни Бурана (XI–XII века). Вскрыв трехметровый слой земли, археологи обнаружили под башней восьмигранный мавзолей со стенами, орнаментированными фигурной кладкой кирпича. Другое здание — круглое с порталом — обнаружено в двадцати метрах от башни… По предположению ученых, находка дает основание решить давнюю загадку о нахождении Баласагуна — древней столицы государства Караханидов, которое объединяло всю Среднюю Азию и Восточный Туркестан до нашествия татаро-монгольских орд»[6].

Я рад тому, что все же археологи добрались до мавзолея, скрытого в основании башни Бураны, хотя, благодаря пчелам, сделать они это могли значительно раньше.

Иногда старые и ошибочные представления существуют очень долго. Когда-то фаланг считали сильно ядовитыми. Да и сейчас многие ни за что не поверят тому, что фаланга совершенно не опасна. Впрочем, сама внешность фаланги не внушает доверия и способствует упрочению такой репутации.

Помню, мое знакомство с фалангой произошло в Узбекистане. Путешествуя на велосипеде, я высоко забрался на холмы, так что вся пустыня оказалась внизу перед моими глазами. На обратном пути в лицо бил горячий ветер, облегчая немного ощущение жары. Внезапно перед велосипедом выскочила большая фаланга. Желтая, мохнатая, похожая на паука, она стала быстро перебегать дорогу. Если бы я проехал здесь на мгновение раньше, колесо раздавило бы ее. Очевидно, приняв все случившееся за нападение, фаланга резко остановилась, повернулась в мою сторону, подняла кверху два длинных ногощупальца и угрожающе защелкала сильными челюстями.

Осторожно я придавил фалангу к земле. Это был крупный экземпляр, длиной около двенадцати сантиметров. Тело фаланги состояло из большой мускулистой головы, относительно слабенькой груди и безобразно толстого, как мешок, брюшка. Впереди головы, как кинжалы, торчали две пары длинных темно-коричневых челюстей, вооруженных острыми шипами. К груди причленялись четыре пары ног, торчал ряд беловатых отростков, которые, судя по всему, на ходу касаясь земли, видимо, служили осязательным или обонятельным органом. Вся фаланга была серовато-желтая с небольшой темной полоской вдоль брюшка.

В городе, вооружившись препаровочными иглами, под бинокуляром я тщательно отпрепарировал челюсти фаланги и убедился в том, что никаких ядовитых желез у нее нет и в помине.

В Советском Союзе насчитывается около семидесяти видов фаланг. Все они — жители жарких сухих пустынь, животные ночные, прячущиеся на день в различные теневые укрытия вроде нор, щелей, под камни, в трещины почв. Фаланги — хищники, питаются насекомыми и пауками. Умертвив добычу, фаланга отрыгивает на нее желудочный сок, после чего засасывает уже переваренную пищу в виде полужидкой кашицы.

Больше всего фалангами изобилуют пустыни Средней Азии. Особенно много фаланг я встречал на обширных такырных пространствах близ Телекульских озер в пустыне Дарьялык. Здесь шофер экспедиции, городской житель, ни разу не видавший пустыни и много наслышавшийся о ней всяких страхов, заслужил особенно большое внимание фаланг. Однажды фаланга забралась ему на голову, и кепка с нею была мгновенно брошена в костер. Потом фаланги каким-то образом стали проникать в его брюки. Каждый раз извлечение их сопровождалось большой паникой. Потом выяснилось, что причиной необычной симпатии фаланг к нашему водителю были его, в то время модные, длинные и широкие брюки, заметавшие на ходу с поверхности земли фаланг.

В этой местности фаланги оказывались всюду: забирались под пологи, в одежду, проникали даже какими-то неведомыми путями на самый верх тента грузовика. Но никто из участников экспедиции не был отравлен, а здоровье шофера, поплатившегося за свои длинные брюки несколькими укусами, было отменным.

Поговаривают, что фаланги — любители трупов. Но никто этого не видел и не наблюдал: подробности жизни фаланг для нас неизвестны. По всей вероятности, подобная черта, приписываемая фалангам, вымышленна. Где в пустыне могут быть трупы, когда так много всяких санитаров вроде орлов, сипов, воронов, коршунов, волков, муравьев, жуков-трупоядов и многих других любителей мертвечины. А между тем на этом безосновательном предположении считается, что челюсти фаланг заражены трупным ядом, который вызывает неизбежное заражение после укуса. Фаланга же, как и большинство всех членистоногих, очень чистоплотна и после еды тщательно и долго занимается туалетом. Оказался неядовитым и желудочный сок, отрыгаемый на добычу.

По-видимому, в громкой известности фаланги как ядовитого животного повинно несколько обстоятельств. Отталкивающая внешность и дерзость фаланги, несомненно, одна из главных причин. Затем фалангу путают с другими ядовитыми животными — скорпионом, тарантулом и каракуртом. Об этих членистоногих большинство имеет самое приближенное, а подчас и искаженное представление. Так, по неведению, и укоренилось ошибочное мнение о фаланге, существующее до сих пор.

В красных горах пустыни Богуты после жаркого дня какая-то небольшая птичка всю ночь напролет пела странную однообразную песню. Не знал я ночной птицы-певуньи и, кто она, не мог догадаться. В этой безжизненной местности встречались только одни каменки-плясуньи. И еще один звук мешал спать душной ночью. Недалеко от бивака кто-то старательно и беспрерывно поскребывал землю.

Утром я пошел осматривать редкие кустики мелкого саксаула, но нигде не встретил нарушителя ночного покоя. Может быть, это какая-нибудь особенная, очень редкая и еще неизвестная для науки птица? Зато на небольшом откосе, совсем рядом с палаткой, виднелся свежий маленький холмик кем-то выброшенной земли. Интересно, кто здесь копался ночью?

Осторожно лопаточкой я принялся вскрывать ход. Красная почва вся заполнена мелкими камешками, прочно сцементированными друг с другом. Досталась же кому-то тяжелая работа! Небольшая горка сантиметров через десять закончилась пещеркой. Там шевелился кто-то желтый и мохнатый. Как будто медведка! Но откуда ей быть здесь, в царстве зноя и сухости. Осторожно пинцетом я вытащил на свет обитателя норки. Да это фаланга! И в очень странной позе. Ноги ее задраны кверху над спиной. С них постепенно сходит чулочная старая кожица.

Пришлось засадить находку в большую пробирку. Интересно проследить, как фаланга будет дальше линять. Но пленница не смогла завершить начатое дело до конца и погибла в позе полной беспомощности с поднятыми кверху ногами. Не зря фаланга копала такую просторную и хорошо защищенную норку. Линька в ее жизни была ответственным событием и должна была происходить в абсолютном покое.