Джим Горант - Спасенные
Тогда она не подозревала о том, что столкнулась с основной проблемой, по отношению к которой проходит водораздел между дрессировщиками собак. Сейчас удавки используют в работе с собаками лишь немногие, тем не менее существует подход к собакам как к стайным животным, и соответственно, чтобы добиться от них того, что вам надо, вы должны стать для них своего рода альфа-собакой. Под этим подразумевается, что инструктор должен демонстрировать доминантное поведение, ставя собаку в подчиненное положение. Сторонники такого подхода считают, например, что человек должен первым проходить в дверь, первым есть и даже заставлять собаку ложиться на спину и подставлять живот.
В другом лагере дрессировщиков осуждают такие методы и пропагандируют положительное закрепление навыков с помощью лакомств и похвалы. Они также часто используют так называемую кликер-дрессировку, когда инструктор держит в руке небольшое устройство, издающее щелчки. Каждый раз, когда собака делает то, что от нее требуется, раздается щелчок. Собака начинает связывать звук с выполнением команды, и этим методом можно добиться от собаки самых различных действий.
Макклей занимала промежуточную позицию. Работая с Попрыгуном и другими жившими у нее собаками, она прибегала к положительному закреплению навыков, тем не менее признавая значение стайного инстинкта. Именно поэтому в дрессировке Попрыгуна ее собственным собакам отводилась определенная роль. Они должны научить Попрыгуна быть собакой.
Результаты появились довольно скоро. Примерно через десять дней Попрыгун успокоился и освоился. Он делал успехи в обучении и увереннее чувствовал себя с собаками Макклей. Он все еще избегал приближаться к собакам нос к носу и норовил пройти бочком, искоса поглядывая на соплеменника и как бы говоря: «Я тебя не трогаю», однако, если взаимопонимание было достигнуто, он общался с ними с удовольствием. Две недели спустя Макклей выпустила всех собак во двор. Декстер, молодой питбуль, подошел к Попрыгуну и игриво изогнулся в характерной для собак позе, припав на передние лапы и подняв кверху заднюю часть туловища, а вдобавок еще и радостно гавкнув. Это означало: «Поиграем?»
Попрыгун инстинктивно понял предложение и, казалось, обрадовался, однако потом случилось то, что ужаснуло Макклей. Попрыгун взвился в воздух, расставив лапы во все четыре стороны, а затем шмякнулся на землю, слегка вытянув передние лапы вперед и виляя задней частью. Это был самый ужасный ответ на приглашение поиграть, какой только приходилось видеть Макклей. Даже Декстер уставился на Попрыгуна, словно говоря: «Ну ты, брат, даешь». Несмотря на это, дело было сделано — Попрыгун стал членом стаи.
Макклей старалась честно оценивать своих собак. Попрыгун был выдающейся собакой, но «дурнем». Прибегая к более щадящей характеристике, он был шестидесятифунтовым щенком. Когда она сидела в кресле-качалке, он мог разбежаться и прыгнуть ей на колени, опрокинув кресло. Он не знал, как влезать на диван. Даже будучи крупнее и, возможно, старше других собак, он вел себя с ними как надоедливый младший братишка.
По большей части они не обращали на него внимания, но, если ему случалось зайти слишком далеко, собаки поворачивались к нему с отрывистым лаем, щелчком зубов или глухим рыком, и он понимал, что переполнил чашу их терпения. То же самое происходило и тогда, когда он в игре прибегал к недозволенным методам или совершал иной проступок. Собаки учили его, что было «круто», а что нет.
Будь он более агрессивным и демонстрируй доминантное поведение, это неизбежно привело бы к конфронтации, однако Макклей было ясно, что он не лидер, а просто большой увалень, которому хочется поиграть и позабавиться. Она даже начала потихоньку приучать его к другой кличке.
Большой и мускулистый, он выглядел «крутым парнем», будучи на самом деле неуклюжим увальнем, ласковым и не способным принести вред. Он напоминал ей Трусливого Льва из «Страны Оз». Он даже цветом походил на льва. 26 декабря Макклей приняла решение. Отныне в честь огромной трусливой кошки Попрыгун получает кличку Лео.
❖Каждый день Мартина Макклей вставала в 7:30 утра. Она выпускала собак во двор, а сама варила чашечку кофе и просматривала газету. Затем псы шествовали за ней в спальню, где вся орава устраивалась на кровати. Последним всегда залезал Лео.
Каждый день он водружал три лапы и большую часть туловища на кровать, оставляя четвертую лапу свисать с кровати и болтаться в воздухе, будто у него не было сил подтянуться. Макклей понимала, что это своего рода представление. У нее была видеопленка, как доказательство того, что при желании этот пес, в прошлом известный под именем Попрыгун, может легко перемахнуть через кровать, но такого желания у него не возникало. Наверное, ему каждый раз нужно было небольшое доказательство любви и приятия, когда Макклей с собаками хватала его за ошейник и втаскивала «из пропасти» на кровать.
В 2002 году Макклей смотрела по телевизору репортаж о собаках, спасенных с бойцовского ринга. По ходу сюжета офицер по контролю за гуманным обращением с животными взял на руки собаку, худого, покрытого шрамами, затравленного питбуля, и пес положил голову на плечо полицейского. Это тронуло Макклей. Как могла собака, выращенная в ненависти, ластиться к незнакомцу? Это о многом говорило по отношению к собакам вообще и питбулям в частности, свидетельствовало об их бесконечном жизнелюбии.
Макклей стала работать волонтером в приютах и еще больше полюбила питбулей. Ее восхищало то, как мало отражаются на них страдания, которым они были свидетелями или через которые прошли сами. Они всеми силами стремились забыть о них и сосредоточиться на хорошем. Макклей принялась выискивать питбулей в приютах и столкнулась с четко выраженной тенденцией. Если питбулей признавали годными к адаптации в обществе, работники приютов обычно готовились к неприятным неожиданностям. А если думать о неприятностях, их не составит труда обнаружить.
Макклей понимала, что требуется менять отношение к питбулям как таковое. Она старалась повлиять на представление людей об этой породе, рассказывая, какими замечательными могут быть питбули. В 2004 году она взяла домой Хейли, красивую пятнистую суку питбуля, найденную в приюте. Помимо общего курса дрессировки, она начала готовить Хейли к работе с пациентами в больницах и домах престарелых, где задачей собаки-терапевта было улучшать душевный настрой немощных людей.
Обучение такой собаки — очень серьезный процесс, поскольку от нее требуется не только безукоризненное послушание, но и способность справиться с заданиями специальных медицинских тестов. Должна ли собака-терапевт реагировать, если над ее головой висит трубка капельницы? Прыгнет ли она в инвалидное кресло или на колени к больному? Испугается ли звуков громкоговорителя? Будет ли уделять внимание людям, к которым приходит? После тестов собака должна пройти три испытательные практики в медицинском учреждении. Лишь справившись со всеми без исключения заданиями тестов, она получает сертификат собаки-терапевта.
