В океане без компаса - Арчи Карр
Наводя справки о морских черепахах, то и дело слышишь такие вот нелепые басни, и большинство людей просто не обратило бы внимания на этот слух. Большинство — но не Генри Гильдебранд. Он терпеливо проследил распространение слуха до его источника и в конце концов добрался до Андреса Эрреры.
Вот каким образом мне довелось увидеть величайший фильм века.
С того времени, как я написал — эту главу, в истории ридлей произошли два важных события — одно радостное, другое грустное.
Сначала о первом. Питер Причард избрал темой своей диссертации проблему ридлей. Для начала он отправился в Суринам и организовал мечение черепах на пляже Биги-Санти в заповеднике «Виа-Виа». Питеру и его товарищам — Тому Стэббсу и Тиму Лишуру — удалось узнать о своих подопечных много нового. Я поехал туда снимать кинофильм о кожистых черепахах и для того, чтобы посмотреть, как на берег выходит варана, она же батали тринидадских легенд. Находясь там, я услышал разговоры о том, что южнее, вблизи границы Французской Гвианы, на пляж, который называется Эйланти, варана выходит для откладки яиц в количествах, заставивших меня вспомнить мексиканскую аррибаду. Когда я уезжал, Питер собирался в Эйланти, намереваясь узнать, что там происходит на самом деле. Вот письмо, которое он написал мне об этой поездке:
«Совершенно случайно мы приехали в Эйланти 7 июня — раньше, чем собирались, — и в ту же ночь увидели аррибаду. Протяженность пляжа равна примерно семистам ярдам, но гнезда роются в основном на отрезке в двести ярдов. Черепахи начали выходить на берег еще засветло, однако основная масса появилась несколько часов спустя. В целом откладка продолжалась около шести часов. Был момент, когда на участке в двести ярдов находилось одновременно девяносто семь ридлей, а всего отложили яйца около пятисот черепах. Они налезали друг на друга и выкапывали бы чужие яйца, если бы индейцы их уже не унесли. Забрано было не меньше 90 % всех яиц. Я израсходовал сто тридцать оставшихся у меня меток за два с половиной часа. На следующую ночь на пляж вышло около восьмидесяти черепах, а на третью — около трехсот. Старый индеец, который наблюдал аррибады каждый год на протяжении полувека, сказал, что они всегда происходят только на этом участке пляжа. Ожидать их следует 20 мая. Если в этот день аррибада не появится, ее нужно встречать 29 мая. По его словам, 15 июня на пляж может выйти еще одна группа, но самая большая группа — около семисот черепах — обычно откладывает яйца примерно 24 июня».
Значит, в мире существует еще одна аррибада. Она, правда, не идет ни в какое сравнение с десятками тысяч черепах, которых видел Андрес Эррера, но тем не менее и ее следует считать чудом. И открыли ее как раз вовремя, так как мексиканским аррибадам, возможно, пришел конец. В последней главе этой книги я расскажу подробнее о том, как это произошло. Несколько лет назад аррибаду стали подстерегать по всему протяжению этого пляжа, и время от времени людям удавалось застичь скопления которр на берегу. Они убивали всех черепах подряд, продавая мясо во внутренние области страны, сушили кал и пи на продажу и забирали все яйца из кладок. Три года назад я вдруг осознал, что нс получаю никаких новых сведений об аррибадах начиная со второй половины 50-х годов. В настоящее время я как раз кончил наводить справки, использовав все возможные источники, и, по-видимому, могу с большой грустью констатировать, что вот уже семь лет, если не больше, как аррибады прекратились. Пропуск двух-трех лет можно было бы и не принимать во внимание, так как девяносто миль — протяженность все-таки большая, а людей там относительно немного. Однако теперь уже невозможно сомневаться, что колоссальные аррибады ушли в прошлое. Которры все еще выбираются на берег Тамаулипаса, но поодиночке, и их очень мало. Сказочные их скопления канули в небытие, подобно тысячам других популяций морских черепах.
Глава шестая
На самом деле никакого острова Мета не существует. Я придумал его, чтобы наглядно проиллюстрировать некоторые общие положения. Отчасти это — любой уединенный океанский островок, где в определенные периоды собираются какие-нибудь животные, а отчасти — вполне конкретный остров Вознесения, крохотный кусочек суши в безбрежных просторах между Африкой и Южной Америкой. Остров Вознесения так мал и так отдален от всякой другой земли, что навигаторы-люди находят его не без труда. Во время Второй мировой войны на острове заправлялись транспортные самолеты, летевшие из Майами в Бирму. Самолеты, вылетавшие из Ресифи в Бразилии, должны были либо садиться на острове Вознесения, либо лететь еще тысячу миль до Дакара. Если у них не хватало на это горючего, им оставалось только ждать помощи среди бурных волн не посещаемой судами Южной Атлантики. Возможность пролететь мимо острова Вознесения была профессиональным риском, и летчики хорошо это знали.
«Если ты по Вознесению промажешь, — пели они за кружкой пива, — то прости-прощай подружке скажешь!»
Эти летчики имели в своем распоряжении новейшие навигационные приборы. И уж если они опасались не найти острова, то невольно задаешь себе вопрос, как же умудряются отыскать его животные.
«Мета» по-испански означает «цель». В каком-то смысле это название не слишком подходит для моего гипотетического острова. Существенное различие между навигацией у человека и у животных заключается в том, что животные, вероятно, вовсе не стремятся сознательно к какой-то далекой цели. Мы вправе только предполагать, что определенные стимулы заставляют их пуститься в путь и что в дороге они правильно реагируют на соответствующие ориентиры. Следовательно, остров Мета — это не что иное, как конечный пункт любого постоянно повторяющегося путешествия, которое совершает животное в открытом океане.
Россказни о черепахах и возвращение меток
