Непридуманные истории - Владимир Иванович Шлома
Запах ладана
Электрик Саша появился в коллективе охранников после того, как был уволен прежний электрик Валерий, несправедливо обвиненный во вредительстве. Строго говоря, Саша появился не в коллективе, а примкнул к коллективу охранников. К тому времени дежурных сантехников и дежурного сварщика уже не было, в смене были только дежурные охранники, и дежурный электрик. Поэтому Саше ничего не оставалось, как дружить с охранниками, не сидеть же безвылазно одному в своей каморке, в которой и телевизора нет. А у охраны сразу два официально разрешенных телевизора: у старшего смены, и на въездных воротах. Если нет нештатных ситуаций, то работы у дежурного электрика не очень много, поэтому по вечерам Саша проводил время возле одного из этих телевизоров. Спокойный и уравновешенный, имеющий свое мнение, но не пытающийся навязать его другим, через некоторое время он стал своим в коллективе охранников. С его мнением не все, и далеко не всегда соглашались, да и по возрасту он был моложе охранников, в основном военных пенсионеров, поэтому к нему относились как к младшему товарищу, который в этой жизни еще не во всем разобрался, но у которого еще все впереди, и он обязательно во всем разберется.
Коллектив охранников был довольно дружным, как говорится, со своими устоявшимися традициями. Особых традиций правда не было, но вот все праздники, в том числе и все дни рождения, они отмечали вместе, после смены с дежурства. Не зря говорят, что ничто так не сплачивает коллектив, как общее застолье. И в этом действительно что-то есть. После общих застолий народ становится дружнее, люди охотнее помогают друг другу, и, при необходимости, подстраховывают товарищей. Такие «застолья» организовывались в основном в посадке, расположенной между складами «Бирюлево» и железнодорожной платформой «Красный текстильщик», реже — в маленьком кафе, расположенном на самой этой платформе. В посадке им нравилось больше, здесь нет посторонних людей, как в кафе, можно без опаски и поговорить, о чем угодно, и спорить до хрипоты, никто тебя не остановит и не осудит. Пожалуй, именно это им и нравилось больше всего — возможность поговорить. Они ведь целые сутки находятся на своих постах и друг с другом не общаются. А здесь есть возможность пообщаться, высказать свое, наболевшее, и люди тебя выслушают. Может не во всем с тобой согласятся, но выслушают. А после пары выпитых рюмок разговоры всегда откровенные, здесь уже никто на хитрит и не притворяется. Именно за это и любили эти выходы на природу, и неважно, лето это, или зима.
В какой-то праздник попал на такое застолье и Саша, и это мероприятие ему очень понравилось. С тех пор он стал постоянным участником этих выходов на природу. Сменялись с дежурства в половине девятого утра, как раз к отмене электричек, которые всегда отменялись по будним дням до обеда, поэтому до ближайшей электрички в запасе не менее трех часов, если есть повод, то можно и в посадке это время скоротать.
— Ребята, — говорил Саша, — я думал, что у вас просто пьянка, а у вас тут целые диспуты. Вот только водка у вас не та! Вот у меня будет день рождения, и я настоящую водку принесу. Черноголовку.
Как-то зимой Саша предупредил, что на следующей смене будем отмечать его день рождения. Черноголовку он достал. Всем конечно было очень интересно, чем же отличается «настоящая» водка от той, которая продается в магазине. В день рождения Саши вся смена дружно вышла в посадку. Расстелили на снегу полиэтиленовую пленку, на ней разложили закуску: хлеб, колбасу, сыр, мясную нарезку и яблоки на десерт. И три бутылки черноголовки. Запивать Саша приготовил томатный сок. Первый тост — как водится, за именинника. Все дружно выпили, пытаясь понять отличие этой водки от той, которую они пьют обычно.
— Ну как? — спросил Саша. — Почувствовали разницу?
Мужики как-то неуверенно пожали плечами.
— Что, не почувствовали? — удивился Саша. — Ну тогда давайте еще по одной. Со второго раза точно почувствуете.
Налили еще по одной. Теперь предложили тост за родителей, которые у Саши еще были живы и здоровы. Выпили все, кроме старшего смены Владимира.
— Саша, — сказал он, — в ней привкус и запах керосина. Ты где ее брал.
— Мне знакомые принесли. Сказали, что прямо с завода вынесли.
— По-моему, тебя обманули. Это подделка. — высказал свое мнение Владимир. — У меня дурной организм, если в водке есть примеси, то вторую рюмку такой водки я не могу выпить, так как у меня появляется рвотный рефлекс, который не позволяет мне проглотить такую водку. Вот и сейчас, я не могу выпить эту водку, как только я подношу рюмку ко рту, у меня все содержимое желудка кверху поднимается.
Другие тоже подтвердили, что в водке есть неприятный привкус. Саша налил себе в стакан еще немного водки, и попробовал ее более внимательно. Теперь и он почувствовал этот неприятный привкус. Расстроенный Саша закурил сигарету, на чем свет стоит ругая знакомых, которые его так подставили. Кто-то их охранников поднял со снега пустую бутылку и посмотрел ее на свет.
— Этикетка не на заводе наклеивалась, — сообщил он. — При заводской наклейке клей полосками наносится, а здесь один раз кистью провели. Точно подделка.
— А не Саши-косого ли это продукт? — предположил другой охранник. — Он ведь фурами привозит к нам в ангар дагестанскую водку. Там женщины в тазах замачивают эти бутылки, смывают старые этикетки, и наклеивают новые — брендовые, в том числе и черноголовку. Я сам видел.
— Да не может быть, — не согласился с таким предположением Саша, — мои знакомые живут в противоположном конце Москвы.
— Так Саша-косой здесь водку и не продает, — подначил его еще один охранник, он ее потом по всем магазинам развозит.
— Да мошенников сейчас везде полно, Саша-косой не один. — поддержали и другие.
Грустно конечно, но не пропадать же добру. Старшему смены налили томатного сока, и остальную водку выпили уже без него. Дальше разговор пошел о мошенниках.
— А у нас в руководстве фирмы мало мошенников, что ли?! — не то спрашивал, не то утверждал Николай.
— Да Норберто и есть самый первый мошенник. — согласился Сергей. — Вон сантехники и сварщики больше месяца бесплатно вкалывали, а он заработанные ими деньги положил себе в карман, а их уволил.
— А вы заметили, что нам уже второй раз дают подписывать декабрьские
