Иренеус Эйбль-Эйбесфельдт - В царстве тысячи атоллов
Мы уже намеревались заняться другими делами, как вдруг створки раковины чуть-чуть приоткрылись и из зазора, к нашему величайшему изумлению, показалось длинное, усеянное присосками щупальце. Щупальце проворно обследовало пространство возле раковины, но никакой опасности не обнаружило. Тогда из-за края створок, словно объективы телескопа, выдвинулись два глаза. Оказывается, к нам в плен попал маленький осьминог. Сидя в раковине, осьминог высунул все свои восемь ног, по четыре с каждой стороны. Почувствовав опасность, он тут же захлопнул раковину и никакими силами его нельзя было заставить вновь показаться из домика. Он сидел в своем убежище и не двигался с места до тех пор, пока в аквариум не подсадили рака-отшельника. Новый обитатель аквариума начал беспокойно сновать по дну, обследуя незнакомый водоем. Странно, но как только в аквариуме появился рак, осьминог пришел в крайнее волнение. Всякий раз, когда рак приближался, осьминог выглядывал из раковины, и вода над его головой окрашивалась в красный цвет. Наконец он не выдержал: схватив двумя щупальцами возмутителя спокойствия, моллюск с силой отбросил его вместе с домиком в сторону. В ту же секунду рак спрятался в своем убежище. Осьминог, однако, на этом не успокоился. Когда одно из его щупалец еще раз нащупало рака, он даже совсем вылез из раковины. Затем обхватив рака-отшельника своими семью "руками" (одной он продолжал держаться за раковину), моллюск оттащил беспокойного соседа подальше в сторону. Только теперь стала понятна причина его волнения: маленький осьминог оказался самкой, ожидавшей потомство, и потому столь бдительно охранял свой дом.
Самка осьминога, защищающая будущее потомство от рака-отшельника
Наблюдать подобное приходится нечасто, поэтому мы, посадив в аквариум еще нескольких животных, быстренько установили кинокамеру, чтобы запечатлеть все происходящее на пленку. Первой, ничего не подозревая, на раковину осьминога начала карабкаться улитка. Ей удалось добраться почти до края створки, когда моллюск ударом щупальца сбросил ее. Маленького рака-отшельника постигла еще худшая участь: он лишился одной клешни. С третьим противником - каменным крабом - произошла настоящая стычка. Когда краб перебирался через раковину осьминога, тот, преграждая ему путь, сложил свои щупальца с присосками наподобие щита. Краб не захотел отступить и пустил в ход клешни. Тогда осьминог выстрелил в него зарядом чернил. Краб до того перепугался, что свалился с раковины.
Маленький головоногий моллюск, как и подобает настоящей матери, защищал свое потомство с бесстрашием львицы и, конечно же, завоевал наши симпатии. Мы больше не хотели волновать отважную мать и с нетерпением ожидали появления на свет малышей. Целую неделю самка "высиживала" яйца, непрерывно гладя их мягкими, нежными концами щупалец, и, если в раковину попадал песок, она выбиралась наружу и вытряхивала его. Мы пробовали кормить ее мясом краба, но она отказалась; вообще самка не принимала никакой пищи.
Но вот наступил восьмой день затворничества. Прерывисто дыша, обессилевшая мать продолжала сидеть между широко раскрытыми створками и гладить икринки тонкими концами щупалец. Присмотревшись повнимательней, мы увидели, как время от времени присоски охватывали то одну, то другую икринку, которые сразу же после этого лопались. Может быть, тем самым мать помогала малышам поскорее выбраться наружу? Во всяком случае было похоже, что так оно и есть.
Та же самка, выбравшись из раковины, отбрасывает рака в сторону
Вылупившиеся из икринок маленькие осьминоги сразу же устремились наверх. Ритмично выталкивая через дыхательную трубку воду, они плыли задом наперед. Мы насчитали около 18 тысяч "младенцев". Скольким же из них суждено самим стать матерями? Без сомнения, лишь очень и очень немногим.
На следующий день аквариум весь кишел крохотными существами, бодро сновавшими туда и сюда. Только теперь мать покинула раковину. Она начала взбираться по стеклянной стенке аквариума, держа нити, на которых крепились икринки. Едва добравшись до верха, она отпустила эти нити. В ту же секунду щупальца безжизненно повисли, и их концы свернулись. Тело осьминога медленно отделилось от стекла. Последним усилием он еще попытался плыть, потом опустился на дно. Прерывистое дыхание совсем затихло - мать была мертва28. Малыши же весело и неутомимо плясали в воде. Редко приходится видеть, чтобы жизнь и смерть так тесно соприкасались друг с другом!
Завершив наиболее важные подводные исследования на острове Тилланчонг, мы вернулись на Кондул, чтобы испросить у индийских властей разрешение на дальнейшее пребывание на Никобарах.
Мы надеялись, что соответствующая бумага уже поступила, однако нас ждало разочарование. Нам даже показалось, что своей навязчивостью мы вызываем неудовольствие. Пришлось скрепя сердце попрощаться и покинуть Никобарские острова.
На Малайских островах
"На Малайских островах"
У Адельберта фон Шамиссо есть строчки, посвященные затерянному среди моря каменистому утесу, где ничего не растет.
Примерно в ста пятидесяти километрах от острова Пинанг из воды вздымается такая же голая, без единого деревца и кустика каменистая скала. Перак - так называется скала - имеет в длину не менее трехсот, а в высоту - около ста метров. Олуши и крачки так "выбелили" вершину, что она отливает на солнце серебром и благодаря этому заметна уже издали. Подводные склоны утеса не менее круты, чем надводные, а такие места всегда выглядят заманчиво для аквалангистов. И в то время как "Ксарифа" подыскивала удобную для стоянки бухту (здесь было слишком глубоко), мы, сгорая от нетерпения, уже сидели в шлюпке и, энергично работая веслами, направлялись к скале Перак.
Когда мы взобрались на этот голый каменистый клочок суши посреди моря, я понял, какие чувства испытывал Шамиссо, стоя на таком же пустынном утесе. В своих путевых заметках поэт писал: "Содрогаешься от одной мысли, что судьба может забросить сюда человеческое существо, ибо на этом голом, выжженном солнцем скалистом утесе жизнь невозможна. Яйца морских птиц, которые только и найдет здесь человек, способны лишь отдалить неизбежный конец..."
На нашей скале помимо крачек и олушей, отнесшихся к появлению людей без особого интереса, жили также крысы, которые, по-видимому, питались птенцами и яйцами. Но как оказались здесь, среди моря, эти сухопутные животные? Воображение невольно рисовало картину кораблекрушения.
Мы обнаружили, кроме того, маленькую коричневую ящерицу, охотившуюся на мух, нескольких муравьев и крохотных красных клещей, копошившихся среди камней.
