А. Хублон - Хозяева джунглей. Рассказы о тиграх и слонах
Я всегда купался на ночь, и туземцы следовали моему примеру. Все они были искусными пловцами, что вполне понятно, так как малайский ребенок учится плавать тогда же, когда учится ходить, а первый раз попадает в реку через полчаса после своего появления на свет.
Но мой слуга-китаец, наоборот, очень не любил купаться, и его всегда приходилось уговаривать, прежде чем он соглашался войти в быстрое течение реки.
Малайцы смеялись над его трусостью и говорили, что у него «цыплячье сердце».
После купания лодку вытаскивали на прибрежный песок и прикрепляли к дереву или вбитому в землю колышку. Китаец варил рис и приготовлял чай.
У меня был сахар только для нас двоих, и я часто наблюдал, как гребцы увивались при тусклом свете костра вокруг моего китайца и просили у него сахару, на что он с невозмутимым спокойствием неизменно отвечал: «Пойди поешь песку». Когда ужин кончался, я обычно слышал: «Поколдуйте немножко, сэр». Мальчиком я служил в цирке и научился там многим фокусам, которые очень интересовали малайцев и сильно возвысили меня в их глазах.
Все собирались вокруг меня тесным кружком и криками выражали свой восторг, когда я показывал какой-либо фокус.
После этого представления мы все отправлялись на краткий ночной отдых.
Малайцы, собираясь в дорогу, всегда укладывают на дно лодки в скатанном виде так называемый кайянг, нечто вроде ковра, сплетенного из пальмовых веток. На этом ковре, распластанном на земле, все они укладывались спать, а над собой, на вбитых в землю шестах, развешивали другой кайянг.
Я же спал в лодке на своем матраце, под сеткой от москитов.
Три ночи провели мы таким образом, а на четвертый день прибыли в Сунган, в округе реки Тар-Пу.
На берегу собрались женщины и дети громко и приветствовали нас. Маленькие голые девочки и мальчики бегали вокруг и с любопытством разглядывали нас.
Старейшина деревни вышел нам навстречу и указал, какой дом предназначается для меня и для китайца. Это был один из лучших домов в селении. Пол в нем был сделан по европейскому образцу и не имел широких щелей, которые обычно бывают в малайских строениях, установленных на сваях. В эти щели выбрасываются отбросы, которые уничтожаются курами и утками, живущими на земле, под деревянным полом жилища.
Прежде всего, приехав в это селение, я послал четырех человек для сбора индийского тростника, из которого мастерят очень прочные и крепкие путы и веревки. Они вернулись с огромными охапками колючих вьющихся растений, из которых отдельные достигали двухсот футов длины.
Тростник был отнесен к реке, где, содрав внешнюю, усеянную шипами кору, малайцы принялись за приготовление пут и веревок из его волокон.
Путы, употребляемые при ловле слонов, обычно бывают двух видов: в два кольца, из которых каждое надевается на одну из задних ног слона, подобно ручным кандалам, и в одно кольцо, достаточно широкое, чтобы охватить обе ноги слона.
К путам прикрепляется веревка, которая перебрасывается через плечи и удерживает дикого слона на месте.
Для приготовления таких веревок сырой индийский тростник расщепляется на волокна, которые сплетаются в косу. Туземцы плетут эти косы с необычайной быстротой, и часто толпа детей и даже взрослых собирается вокруг и поощряет плетельщиков одобрительными криками.
К тому времени как прибыли ручные слоны — они проложили себе путь береговыми джунглями, — путы и веревки были готовы, и мы могли приступить к охоте.
Я выслал двадцать человек туземцев, чтобы они преградили путь дикому стаду и заставили его двигаться по кругу. Туземцы достигают этого звуками тамтамов. Я предупредил их, чтобы они не дали заметить слонам своего присутствия. Если же они заговорят громко или будут идти так неосторожно, что ветки будут трещать у них под ногами, слоны бросятся бежать и по пути могут убить кого-нибудь из людей.
Выборный от этого маленького отряда выступил вперед, приложил руку ко лбу и сказал:
— Мы будем молчаливы и подобны змее, ползущей на брюхе.
Затем я собрал погонщиков слонов и объяснил, в чем должны заключаться их обязанности во время охоты.
Пока длится охота на каждом ручном слоне обычно сидят трое — погонщик и два человека, которым предстоит надеть путы на ноги дикого слона. Приблизившись к стаду, погонщики должны соединиться попарно. Каждая пара намечает себе дикого слона и осторожно, чтобы не напугать остальных, подгоняет его к дереву. У этого дерева два ручных слона должны удерживать, дикого до тех пор, пока люди не соскользнут с их спины на землю, не спутают ему ног и не привяжут его к стволу дерева.
Для того чтобы погонщики хорошо поняли все, я решил устроить репетицию.
Для роли дикого слона я выбрал хорошо выдрессированного спокойного слона, которого придвинули к дереву, а два других были поставлены, чтобы удерживать его в таком положении. В это время люди со спин этих двух слонов должны были соскользнуть вниз. Но это дело нелегкое, и в первый раз все они свалились друг на друга. Другая попытка сошла удачнее, люди держались за веревки седла и оставили их, только добравшись до земли.
Спутывание слона требует большой ловкости и быстроты движений, но туземцы малайских островов отличаются чисто кошачьей гибкостью и увертливостью, и вскоре они постигли это искусство.
Весь день провели мы за этой репетицией, так как надо было обучить необходимым приемам всех слонов.
На следующий день, на рассвете, мы отправились в путь.
Езда на слоне — это самая отвратительная езда на свете. Кожа этого животного, выкроена как бы не по мерке. Она так свободна, что скользит и сдвигается при каждом его движении.
Кроме того, и походка слона представляет сама по себе настоящую пытку для седока. Даже небольшое судно в бурном море действует менее вредно для пищеварения, чем езда на слоне.
Недаром цирковые наездницы, ездящие на слонах и посылающие публике воздушные поцелуи, получают добавочную плату.
Что касается меня, то я в первый раз ехал на слоне еще будучи мальчиком, во время цирковой процессии. Я сидел в великолепном паланкине и был очень доволен, что катаюсь на слоне, но вдруг мне стало так дурно, что одной из наездниц пришлось поддерживать мне голову. Публика думала, что так требуется по программе.
В данном случае я сел на шею слона позади погонщика. Двое людей с путами и веревками сидели на вьючном седле позади меня. Остальные слоны следовали за нами гуськом.
Часа через два мы встретили людей, следивших за стадом диких слонов.
Пятьдесят человек, пешком следовавших за нами, должны были присоединиться к ним и окружить стадо, не производя ни малейшего шума. Но если бы, несмотря на все предосторожности, слоны испугались и побежали от них, они должны были забить в тамтамы и гнать их обратно. Получив от меня необходимые наставления, люди отправились занимать свои места.
