Святослав Сахарнов - Там живут одни киты
Тоська вышла в коридор.
— А завтра-то опускаются! — крикнул ей вслед Дима. — Борис директора видел. Киношники артистов набирают. Ты не хочешь?
— Вот ещё! — сказала Тоська. — И не подумаю.
— А смотреть пойдём?
— Пойдём. Я уже загадала — они обязательно вытащат сундук.
КиношникиВечером пришёл Борис.
— Сергей и билет уже на завтра взял, — сказал Дима.
— Пароход в тринадцать часов. Не боится — молодец!
— Молодец! — согласился Борис. — Я кончу — тоже поеду. Только в технический.
— Приёмник починил?
— Не получилось.
В конце улицы показался газик. Он шёл по грязи, качаясь, как лодка. Поравнявшись с крыльцом, газик остановился. Из машины выскочили два человека в плащах и беретах и направились к дому.
— Мальчики, — спросил один, — вы местные?
Борис кивнул.
— Я помощник режиссёра, это мой товарищ — оператор. Завтра мы снимаем спуск водолазов. Нам нужны два зрителя: мальчик и девочка. Разрешите вас снять? Федя, сделай пробу!
Оператор достал из-под плаща фотоаппарат и щёлкнул ребят.
— Мальчишка — что, — сказал он. — Вот девочка! Девочка — проблема. По сценарию нужна обязательно беловолосая девочка. Не знаете подходящей?
— Есть тут одна, — сказал Дима. — Я за ней сбегаю!
Когда Дима с Тоськой пришли, на крыльце стояли Борис и Сергей. Режиссер и оператор сидели на табуретках.
— Ах, вот какая она, — сказал оператор, посмотрев на Тоську. — Беловолосая — это хорошо, а вот рост велик. Виктор Ильич, что вы о ней думаете?
— Типаж тот! — сказал помощник режиссёра.
— Девочка, — сказал оператор, — стань, пожалуйста, здесь.
Тоську поставили сначала рядом с Димой, потом с Борисом.
— М-да! — снова сказал оператор. — Я так и думал: на целую голову выше! Девочка-Гулливер…
— У неё отец высокий! — объяснил Борис.
— Затем она кажется намного старше вас. На экране это не будет смотреться.
Тоська стояла красная как флаг.
— А что, если… — сказал помощник режиссёра, посмотрев на Сергея. — Станьте, пожалуйста, рядом!.. Так… Ближе… Девушка — вполоборота!!
Тоська стояла рядом с Сергеем, плечом касаясь его. Одна заколка у неё упала, и волосы рассыпались по щеке.
— Во! — обрадовался Дима. — Вы же одного роста!
— Отлично! — сказал оператор. — Виктор Ильич, а что, если в сценарии указать не «дети», а «юноша и девушка»?.. Внимание, снимаю!.. Ещё раз!
— Что ж, попробуем. Завтра в двенадцать часов на берегу, — сказал помощник режиссёра. — Очень прошу вас быть обоих. Для юноши съёмки — это эпизод, а у девушки может пойти; были случаи — один фильм, второй…
— Я не могу! — сказал Сергей. — Я уезжаю. У меня билет.
— Билет можно обменять.
— Нет.
Помощник режиссёра удивлённо посмотрел на Сергея и вздохнул.
— Очень жаль! Тогда отпустим и девушку.
Тоська повернулась и пошла прочь. Борис и Дима догнали её.
— Ты не расстраивайся! — сказал Дима.
— Сергей просто тип! — поддержал его Борис. — Жалко ему билет поменять!
— И что на него напало? Был человек как человек, а тут…
Тоська шла, отвернув лицо в сторону.
— Подумаешь, кино! — сказал Дима. — Не хотят и не надо. Ведь и верно, самое интересное не артисты, а что там на дне. Завтра посмотрим.
Косой Эдик и ДимаВозвращаясь, Дима встретил Косого Эдика. Эдик шёл, загребая ногами, зябко запахнувшись в пиджак.
— Ты куда? — спросил Дима.
— А тебе что?
— Просто так.
Эдик ушёл вперёд, потом остановился и спросил:
— Слушай, а тут этих, с машиной, не было?
— Из кино?
— Ага.
— Были.
— Где они?
— Не знаю. Уехали.
Эдик почесал в затылке и побрёл дальше. Башмаки его, разбрызгивая грязь, чавкали — чвяк, чвяк.
«А этому зачем? — подумал Дима и вспомнил, как Тоська стояла перед объективом. — Откуда она знает, что у неё красивые волосы? И заколку потеряла…»
Дима, Борис, ЭдикУтро выпало ясным. Залив штилел. Солнце медленно ползло вдоль гряды сопок. Белые нити тумана таяли на лесных склонах.
Первым к бухте пришёл Дима.
На воде у красного буйка уже стоял чёрный, горбатый, как жук, буксир. На нём готовили освещение: матросы привязывали к металлической раме прожекторы и грузы. Внизу под скалой, у пирса, стучали молотки, кто-то командовал артистами.
Послышались шаги. Хрустя ветками, сверху по сопке спускался Эдик.
— И ты снимаешься? — спросил Дима.
— А тебе жаль?
— Обиделся!
Эдик спустился по сопке ещё ниже и остановился.
— Своих ждёшь? — спросил он. — Жди, жди — особенно Тоську!
— Почему?
Эдик хихикнул.
— Видел я её сейчас, — таинственно сказал он.
Наверху раздался голос Бориса.
— Дима-а!
Эдик скрылся.
— Ты один? — спросил Бориса Дима. — А Тоська? Ты её видел?
— Видел. Сказала, опоздает: дело, говорит, важное есть. Гляди — водолазы идут!
Из-за мыса гуськом вышли два водолазных катера-бота. За ними, как усы, тянулись острые кривые волны.
— Раззява! — сказал Дима. — Опоздает — ничего не увидит!
«Про что это болтал Эдик? Какое у неё важное дело?»
— Ты знаешь, приёмник починил! — сказал Борис. — Выходной трансформатор пришлось перематывать. Зато теперь работает — класс: Москву берёт!
Катера сбавили ход, развернулись и подошли к буксиру.
На одном катере начали готовить водолаза. Принесли костюм. Водолаз просунул ноги в резиновый ворот. Двое матросов ухватились за края ворота, растягивая, стали тянуть костюм вверх. Рр-раз! Рр-раз! Водолаз приседал, тонул, всё глубже входил в костюм. Ещё рр-раз! — и ворот сошёлся у него на шее. На водолаза навьючили грузы, надели башмаки, затянули пояс. Принесли круглую медную голову…
— Да придёт она в конце концов или нет? — сказал Дима и оглянулся.
Внизу у пирса снова послышались голоса.
— Смотри, там уже снимают! — сказал Борис, заглянув с обрыва вниз. — Наших из школы полно, и директор здесь. Эдик-то так и лезет, так и лезет. Девчонку какую-то чуть в воду не спихнул. Ага, прогнали его!
— Мало его гоняют, — сказал Дима. — Я его теперь тоже буду гонять!
— Ну и зря! — сказал Борис. — Отец у него плавает. Мать больная…
Голоса внизу умолкли. В лесу было тихо. С сосновых стволов, потрескивая, облетали сухие пластинки коры. От бухты тянуло сыростью. Дима ещё раз оглянулся. По дороге в сторону станции шли трое. Впереди парень с девушкой вдвоём несли зелёный чемодан. Поодаль, отстав, шёл мужчина.
Белые волосы девушки блестели на солнце, как стекло.