Феликс Родригес де ла Фуэнте - Африканский рай
«„Тритопс“ — самый знаменитый в мире отель», — уверяет заголовок рекламного проспекта. После трудного путешествия но Рифт-Валли наша экспедиция направилась к горе Абердэр, чтобы провести ночь в «Тритопсе».
«Тритопс» в переводе с английского означает «верхушки деревьев». Ведь именно с деревьев первые исследователи африканской фауны и охотники наблюдали интересные сцены из жизни животных. У водоема, среди густых ветвей, выбирали удобное место, и там в лунные ночи зоологи и фотографы первого десятилетия нашего века проводили незабываемые часы. О результатах этих наблюдений мир узнал впоследствии из книг об охоте и научных исследованиях в Африке, а также из иллюстрированных журналов.
А теперь для туристов возведена комфортабельная гигантская смотровая площадка, но уже не среди деревьев: каждый коридор трехэтажного «Тритопса», окна которого смотрят на лагуну, куда собираются на водопой слоны, носороги, львы, леопарды и буйволы, выходит на удобные террасы. Современному туристу не приходится дожидаться лунных ночей, как прежде фотографам и зоологам. Строители установили несколько сильных прожекторов, всю ночь освещающих место, куда собираются дикие звери.
Приезд в «Тритопс» обставляется с большой таинственностью. Едва усталые путешественники выходят из машин, с трудом одолевших крутой подъем на гору Абердэр, как перед ними возникает выразительная фигура белого охотника с ружьем на плече и с двумя патронами в правой руке. Заученно небрежно играя патронами, он объясняет вновь прибывшим, что им придется молча пройти полкилометра до «Тритопса», так как звуки человеческой речи могут испугать животных, собирающихся к исходу дня на водопой. Однако впоследствии волшебная, истинно африканская ночь и зрелище диких зверей в лучах прожектора убеждают туриста в том, что слова на рекламном проспекте не пустая похвальба.
По реке Виктория-Нил
Проплывая на лодке вдоль берегов реки Виктория-Нил, между водопадом Мёрчисон и озером Альберт, мы чувствовали себя перенесенными во времена Ливингстона и Стэнли, когда огромные реки, единственные пути проникновения в глубь Черного континента, являли взору исследователя зрелище, каким не часто удается полюбоваться современному путешественнику.
Тяжелые и неподвижные, как сухие стволы деревьев, десятки гигантских крокодилов принимают солнечные ванны на песчаных берегах рек. Семейства слонов плещутся в реке, забравшись в воду по самые бивни. Ленивые, жирные бегемоты, громким ревом выражая недовольство, нехотя уступают дорогу нашему суденышку. Водяные антилопы с красивыми рогами, мрачные буйволы и стаи павианов осторожно подбираются к воде, чтобы напиться. Бакланы, грифовые орланы, ибисы, ябиру, марабу и кулики — тучи пернатых всех видов, начиная с исполинской серой цапли и кончая блестящими малахитовыми зимородками, пролетают над нашими головами, добавляя к глухому рокоту водопада громкие рулады и гортанные крики.
При виде такого великолепия я покорно, даже с благодарностью сношу укусы москитов и вездесущих мух. Ведь чудесным зрелищем, которое в 1864 году поразило Самуэля Бейкера, открывшего озеро Альберт, мы обязаны мухе цеце. За пределами заповедника берега великой реки давно уже перестали быть мостом обитания богатейшей земноводной фауны. И только район водопадов Мёрчисон, пересекающих русло Нила, по которому мы плывем, пришлось в 1952 году объявить заповедником по той простой причине, что сонная болезнь косила здесь людей и скот и власти вынуждены были переселить местных жителей на другую территорию площадью в четыре тысячи квадратных километров.
Эти меры отчасти пресекли опустошительную деятельность африканских браконьеров и европейских охотников. Спрос на ценную крокодиловую кожу привел к тому, что крокодилы были уничтожены почти во всех реках и озерах Африки. Сейчас заповедник Мерчисон оздоровлен, сонная болезнь осталась в прошлом. На Параа, холме, возвышающемся над рекой, построена комфортабельная гостиница для туристов. Доходы от туризма идут на благоустройство заповедника и опыты по регулированию численности животных. Местное население больше не претендует на территорию заповедника. Все строже преследуются браконьеры. Судя по всему, бассейн реки Виктория-Нил вскоре вновь будет изобиловать крокодилами, слонами, бегемотами, как во времена первых исследователей. И все это благодаря ничтожному, казалось бы, насекомому — мухе цеце.
Среди африканских гигантов второе место по величине после слона занимает бегемот, которого местные жители называют «кибоко». В нем четыре тонны веса. Когда-то это животное водилось во всех реках и озерах Африки, но на водных магистралях, которыми люди начали пользоваться намного раньше, чем исследователи и путешественники проложили дороги через леса и знойные степи, колоссы бегемоты, лежавшие на песке и нежившиеся на солнышке, были заманчивой целью для охотников с ружьями.
Во время второй мировой войны в Африке были созданы лагеря для военнопленных, увеличилось число сельскохозяйственных рабочих и горняков. Нужда в продуктах питания возросла. Бегемотов начали убивать на мясо. Сейчас лишь в немногих заповедниках и в самых отдаленных и недоступных уголках Африканского континента сохранились стада бегемотов, напоминающие те, что тысячелетиями обитали в реках и озерах Африки.
В заповеднике Куин-Элизабет, по последним статистическим данным, около четырнадцати тысяч бегемотов — слишком много для прибрежных пастбищ, которые страдают от постепенного истощения. Администрация заповедников была вынуждена разрешить несколько контрольных охот. Для поддержания необходимого равновесия ежегодно уничтожается тысяча животных. Их мясо — вяленое и консервированное — дополняет белковый рацион сорока тысяч африканцев.
Возможно, больше всего читателя поразят гастрономические вкусы бегемота. Ведь когда наблюдаешь это животное, погруженное по уши в воду среди папируса, водяных лилий, тростника и плавающих растений, то создается впечатление, что достаточно ему открыть пасть, как она без всяких усилий с его стороны наполнится сочным естественным салатом. Между тем кибоко питает склонность к травам, произрастающим на твердой земле, и обычно пренебрегает водной растительностью. Он лежит весь день в воде лишь для того, чтобы впитать необходимое его организму количество жидкости.
Ноги бегемота не выдерживают тяжести его туловища в безмятежные часы, пока он спит и переваривает пищу. Большую часть времени кибоко проводит в воде, высунув наружу ноздри, защищенные специальными клапанами от проникновения воды, а также глаза-перископы, которыми он обозревает окрестность, оставаясь сам незамеченным.
