В. Яценко - В горах Памира
Прошло восемь дней после нашего прихода на метеостанцию. В тот же вечер, 18 сентября, при свете керосиновой лампы я рассмотрел зимовщиков метеостанции. Их пять человек – два наблюдателя-метеоролога, радист, повар и начальник зимовки. Это – все молодые энергичные люди, с бронзовыми от загара и обветренными лицами. Они уже целый год провели здесь. Год суровой жизни успел наложить известный отпечаток, хорошо заметный постороннему наблюдателю, – некоторую молчаливость. В долгие зимние вечера уже рассказано все о себе, а текущая работа и жизнь не требуют длительных обсуждений. Но никаких следов угнетенности нет и в помине – работники станции представляют собой дружный коллектив.
– «А мы уже подумывали над тем, как организовать вам помощь, – говорил начальник зимовки С. Чертанов. – Контрольный срок вашего возвращения уже наступал, и тревожная весть могла быть быстро передана по радио». Когда он произносил эти слова, мы чувствовали, что эти пять человек готовы были выйти нам на помощь и что слова у них никогда не расходятся с делом.
В последние рейсы караван забросил на станцию топливо и продукты на зимний период. На метеостанцию скоро должен прибыть новый состав работников. Наши знакомые жадно расспрашивают нас о том, что делается в Москве, Ташкенте, Оше и других городах. Но, оказывается, что наши сведения были уже устаревшими. На станции имелось радио, а мы уже два месяца находились в горах и были совершенно оторваны от внешнего мира. Зимовщики оказались осведомлены о последних событиях лучше нас и были, признаться, несколько разочарованы. Но все же увидеть новых людей для них большое событие.
Зимовщики сообщили нам, что за месяц до нашего прихода здесь побывали два ленинградских альпиниста. Они поднялись на соседнюю вершину и сфотографировали оттуда ледник Федченко. Из разговоров с работниками метеостанции мы узнали много интересных подробностей их работы и быта, о которых можно написать увлекательную книгу[41].
Площадка метеостанции после снегопада
Фото Д.Гущина
Установка автоматической радио-метеостанции
Фото Д.Гущина
В этот и последующий вечера мы долго слушали рассказы зимовщиков, и перед нами открывались все новые и новые страницы их самоотверженного труда.
Хочется теперь признаться, что я испытывал большой соблазн, когда Сергей и Николай Чертановы, а затем и все остальные зимовщики предлагали нам остаться на зимовку. Время шло, а о выезде новой смены работников станции Ташкентское управление Гидрометеослужбы все еще не сообщало. Особенно настойчиво уговаривали нас два ветерана среднеазиатских метеостанций – братья Чертановы. Николай – наблюдатель; его жена тоже работает наблюдателем метеостанции в Алтын-Мазаре – с ней мы уже были знакомы. Сергей – начальник станции. Два года работает он на этой метеостанции и ведет все это время серьезное изучение ледника Федченко, обнаружив на леднике явления, напоминающие паводковые, происходящие на реке.
Соблазн остаться на метеостанции был очень велик. Это предложение, сделанное «фанатикам» высокогорной природы, которыми мы несомненно являлись, могло найти среди нас живой отклик. Некоторая внутренняя борьба действительно имела место. Но впереди было окончание учебы в институте, пришлось отказаться от интересного предложения и огорчить наших гостеприимных хозяев.
Утром следующего дня я проснулся от громкого призыва повара к завтраку. Повар станции вовсе не был мастером кулинарии. Его специальность – плотник. Этот совсем еще молодой человек уже несколько раз зимовал в разных местах и там научился готовить. Работник, оторванный от населенных пунктов, должен владеть несколькими специальностями. Это в сильной степени решает успех работы всякого учреждения подобного типа.
В проруби ближайшего озерка мы вместе с работниками станции совершаем свой утренний туалет. Ледяная ванна обеспечивает бодрость на весь день. То, что мы называем закалкой, приобретается не в один день, а в результате ежедневного режима и, в том числе, привычкой к таким утренним процедурам. Достаточно посмотреть на наших новых знакомых, чтобы убедиться в этом.
Метеорологическая станция расположена на громадном скальном массиве. Эта скала возвышается примерно метров на 200 над поверхностью ледника Федченко в том месте, где ледник поворачивает на юг. Это приходится приблизительно на сороковой километр ледника. На юг скала обрывается стеной, а на север с нее спускается на ледник 'пологий фирновый склон. Такое местоположение станции делает ее прекрасным панорамным пунктом. Отсюда видна, как на ладони, вся излучина ледника – единственное место, где его течение с юга на север нарушается отклонением на запад. Вдали видны сверкающие фирновые поля огромной седловины перевала Кашал-аяк, слева от которого поднимается пик Шпора, а справа, немного поодаль – двуглавый массив пика Коммунистической академии. Над огромным ледником царит почти полная тишина. Только иногда доносится отдаленный гул лавин, или совсем близко слышится грохот мощных камнепадов. На леднике отчетливо видны срединные морены – следы впадения боковых притоков. Их черные полосы теряются в голубеющей дали на севере, у выхода бокового ущелья Балянд-киик.
Сюда на высоту 4 200 м по вьючным тропам, через перевалы Алайекого и Заалайского хребтов, через опасные горные потоки и, наконец, по величайшему леднику надо было доставить в 1932 г. строительные материалы и людей для строительства станции. Безусловно, это было гораздо труднее, чем организовать строительство полярной станции где-нибудь на Новой Земле. В 1933 г. метеорологическая станция была достроенной начала работать. Все здание было собрано из частей, самая большая из которых не длиннее двух метров – размер, допускаемый условиями вьючной перевозки. Станция внешне напоминает ангар для самолета. Здание облицовано оцинкованным железом, оно ветрообтекаемо, на нем почти не удерживается снег. Внутренние стены здания отстоят от наружных на расстоянии немногим больше метра. Этим создается воздушная прослойка, сохраняющая тепло. Междустенное пространство используется для различных кладовых. В центре станции размещены столовая, кухня, метеорологический кабинет; вокруг них – радиорубка, фотолаборатория и пять жилых кабин, оборудованных, как купе мягких вагонов. Вся южная стена здания – сплошное окно, выходящее на метеорологическую площадку, Зимой здесь очень жестокие снежные бураны, ветер несется с огромной скоростью. В такое время всего несколько метров, отделяющих метеорологическую площадку от здания, могут быть роковыми для наблюдателя, поэтому от станции к приборам протянут трос. Отойти от этого троса нельзя: можно погибнуть в свирепствующей вьюге, так как на расстоянии одного метра ничего не видно. Работать приходится при жестоком морозе на ощупь.
