Донат Наумов - Мир океана. Море живет

Первыми использовать пурпур начали древние финикийцы примерно три с половиной тысячелетия назад. От них эта краска попала в Ассирию и Египет. Ею окрашивали саркофаги и ткани, в которые пеленались мумии фараонов. Широко использовался пурпур также в Древней Иудее, Персии, Греции и особенно в Древнем Риме. Стоимость краски была настолько высока, что носить окрашенные ею шерстяные одежды могли не просто очень богатые люди, а только высшая знать. В Риме пурпурная тога была лишь у императора, сенаторы имели на своих одеждах небольшие красные полоски. Пурпур использовали также для изготовления румян, подкрашивания изделий из слоновой кости. Из него приготовляли особые красные чернила, которыми подписывался император. Вплоть до середины XV века пурпуром окрашивались врачебные и кардинальские мантии. Секрет пурпура знали также индейцы Тихоокеанского побережья Центральной Америки.

Краска, приготовленная из пурпуроносных моллюсков, очень стойкая, окрашенные ею ткани практически не выцветают. Чтобы получить пурпур, мелких моллюсков раздавливали целиком, а в раковинах крупных экземпляров проделывалось небольшое отверстие, через которое и извлекалась нужная железа. Исходный материал толкли с солью и потом медленно выпаривали до получения густой кашицы, которая и использовалась в древних красильнях.

Процесс окрашивания несколько напоминает проявление фотоматериалов. Извлеченный из моллюска пурпур бесцветен или имеет слабый желтоватый оттенок. На свету при воздействии кислорода воздуха он становится сначала желтым, затем зеленым, темно-зеленым, синим и, наконец, фиолетово-красным, пурпурным. Опущенные в краску одежды развешивали на солнце, и через несколько часов они приобретали желаемый оттенок. Химический состав краски точно установлен — это сложное соединение углерода, водорода, кислорода, азота и брома, называемое диброминдиго.

Несмотря на широкое применение и невысокую цену искусственных красителей, пурпур добывается (в очень ограниченном количестве) и в настоящее время, им пользуются кое-где в Индии, на Балеарских островах и в Центральной Америке, причем современное оборудование красильных мастерских ничем не отличается от такового в античные времена.

Кроме упомянутых выше двух моллюсков, пурпур содержится в мантийной железе всех других видов семейства мурицид, к которому относится и рапана, живущая у нас в Черном и Японском морях.

Тайс и пурпура, подобно всем мурицидам, хищники, они просверливают раковины других моллюсков и поедают их мягкие ткани. При отливе пурпура и таис прячутся под камни или зарываются в песок.

В нижнем горизонте каменистой литорали и у основания прибрежных скал всегда имеется много разноцветных актиний, здесь же встречаются ярко-синие губки халихлона.

«Неподвижная вода поддерживает мое тело. Сквозь стекло маски я вижу: коралловая стена, разрушаемая кавернами, уходит все ниже, сиреневые точки, золотые пятна, алые и желтые соцветия купаются в головокружительной синеве. Известковые зонты акропор раскинули свои ветви, кружатся голубые с желтыми крапинками рыбы». Этими словами Жак-Ив Кусто начинает свою книгу о жизни и смерти кораллового рифа, об этом удивительном чуде природы, видеть которое своими глазами дано далеко не всем.

Ученые называют коралловым рифом поднимающуюся со дна океана и часто достигающую его поверхности отмель, которая обязана своим происхождением жизнедеятельности морских организмов, в первую очередь кораллов с твердым известковым скелетом. Хотя известно несколько тысяч видов таких кораллов, лишь часть из них относится к рифообразующим, или, как их принято называть, герматипным. У герматипных кораллов скелет получает самое мощное развитие, их колонии могут достигать значительной величины, иногда в несколько метров. Главная черта, отличающая коралловые рифы, — это густота поселения рифообразующих организмов. Как отдельно растущие дубы, липы, березы или сосны не составляют леса, так и одиночные колонии герматипных кораллов — это еще не риф. Только густое (иногда сплошное) покрытие дна колониями кораллов характерно для настоящего кораллового рифа.

Герматипные кораллы и сопутствующие им рифообразующие организмы крайне требовательны к условиям окружающей среды. Для их роста и размножения требуется морская вода с нормальной или несколько повышенной соленостью. Всякое, даже незначительное или временное, уменьшение содержания соли в воде действует на них губительно. Поэтому коралловых рифов нет вблизи устьев рек, где вода распреснена.

Коралловый риф издали.

Коралловый риф вблизи.

Все герматипные организмы теплолюбивы. Самая низкая температура, которую они еще способны пережить, равна 18 градусам. Но размножаться в этих условиях они уже не могут и растут очень медленно. Только в тех участках тропической зоны океана, где температура воды никогда не падает ниже 20,5 градуса, рифообразователи чувствуют себя хорошо, быстро растут и размножаются. На распространение коралловых рифов большое влияние оказывают поверхностные течения. Холодные течения Мирового океана опускаются из высоких широт в низкие преимущественно вдоль западных берегов материков. В этом случае герматипные организмы ограничены в своем распространении приэкваториальной зоной. Теплые течения растекаются в стороны от экватора вдоль восточных берегов материков. Вместе с ними расширяется и область акватории, пригодной для развития коралловых рифов.

Подавляющее большинство рифообразующих организмов нуждается не только в обилии тепла, но еще и в солнечном свете. Сложные физиологические и биохимические процессы, приводящие к извлечению из морской воды извести и отложению ее в виде скелета, у герматипных организмов наиболее успешно идут на свету, так как связаны с фотосинтезом. Главным рифообразователям — кораллам, а также моллюскам — тридакнам, имеющим массивную раковину, строить скелет помогают одноклеточные симбиотические водоросли, постоянно присутствующие в их тканях. Известковым водорослям, которые наравне с кораллами участвуют в образовании рифа, такая помощь, конечно, не нужна.

Большое значение для рифообразующих организмов имеет также чистота и прозрачность воды. Мутная хуже пропускает солнечные лучи, взвешенные в ней частицы оседают на поверхности мягких тканей животных и препятствуют их нормальному питанию и дыханию. Поэтому в заиленных местах (в бухтах и лагунах) кораллы никогда не образуют густых зарослей и их видовой состав значительно обеднен. Температура воды и освещенность ограничивают распределение рифообразователей по вертикали. Глубже 50 метров, где уже начинают сказываться недостаток света и понижение температуры, рифообразующие организмы не селятся, стало быть, на этой глубине кончается живой риф. Герматипные кораллы могут оставаться вне водной среды весьма непродолжительный срок, некоторые виды вообще не терпят обсыхания, большую опасность для них представляет дождь, выпадающий во время отлива. По этим причинам кораллы-рифообразователи обычно селятся ниже ноля глубин или в самом нижнем горизонте приливно-отливной зоны.