Джеральд Даррелл - Натуралист на мушке
Ощущение было просто волшебным. Когда пламя не ревело, наступала полная тишина, и, плавно дрейфуя в небе по ветру, мы слышали, как в тысяче футов под нами разговаривают люди, стучит по рельсам поезд, лают собаки или мычат коровы. Пожалуй, похожее ощущение вызывает лишь плавание с маской над коралловым рифом, когда вы лежите вниз лицом на поверхности моря, позволяя слабому течению воды перемещать вас над коралловым садом. Далеко под нами, насколько мог видеть глаз, расстилалось пестрое лоскутное одеяло полей, огороженных живыми изгородями, с выступающими здесь и там темными островами леса и игрушечными деревеньками. Наша тень, похожая на гигантский голубой гриб, скользила под нами по полям и живым изгородям, приводя в возбужденное состояние стада коров и заставляя лошадей вести себя так, словно они находятся на родео. Как объяснил нам Джефф, хотя мы и находимся во власти ветра, для управления движением воздушного шара можно сделать достаточно много. Например, когда скорость ветра упала, он опустил шар вниз, до самых верхушек деревьев. Мы дрейфовали над землей плавно и бесшумно, словно облако тумана, а однажды дно корзины даже прошуршало по верхним ветвям гигантского дуба. Мы видели зайца и огромное количество кроликов, на которых появление нашего огромного, ярко раскрашенного воздушного корабля действовало как сигнал тревоги. Мы видели пару косуль, которые стояли на лесной поляне, напряженно навострив уши, а пролетая над грачовником, были встречены яростным гвалтом грачей, возмущенных таким наглым вторжением в их воздушное пространство.
Было очень интересно пролетать всего в пятидесяти футах над деревнями, одиноко стоявшими фермами и коттеджами, поскольку мы могли разглядеть садики позади каждого дома, тщательно ухоженные и украшенные цветами. Рев нашего воздушного шара заставлял собак истерически лаять, а люди выбегали из домов, чтобы помахать нам руками. Как только до них доходило, что мы их слышим и способны отвечать, они сразу же спрашивали, куда мы направляемся, и когда мы говорили, что не знаем сами, этот ответ казался им крайне забавным. Когда мы проплывали над сельской школой, все дети вместе со своими учителями высыпали на школьный двор, чтобы понаблюдать за нашим полетом. Дети, конечно же, начали нам кричать и спрашивать, куда мы летим. А мы, конечно же, отвечали им, что нам это неизвестно. У детей такой ответ вызвал приступ бурного веселья, и один маленький мальчик хохотал так безудержно, что упал и начал кататься по земле. Затем мы подлетели к изысканному миниатюрному особняку из красного кирпича с прелестной розовой черепичной крышей. Прилегающий к нему сад был полон цветов и декоративных кустарников, и вся эта картина походила на иллюстрацию к волшебной сказке. Встревоженные драконьим ревом нашего шара, хозяин и его жена выбежали в сад.
— Какой у вас дом! — крикнул я даме.
— А у вас восхитительный воздушный шар, — ответила она.
Но вот пришло время совершать посадку, поскольку запасы топлива начали подходить к концу. Как всегда бывает в таких случаях, стоит вам захотеть посадить воздушный шар, как вы замечаете, что все поля на многие мили вокруг либо засажены ячменем или пшеницей, либо на них пасутся стада истеричных коров и овец, у которых случился бы коллективный нервный припадок, впрочем, как и у владельцев этих стад, если бы мы рискнули совершить посадку среди них. Наконец мы заметили луг, не засаженный зерновыми культурами и свободный от домашних животных. Чтобы добраться до него, нам требовалось пролететь над большим полем зреющего ячменя, перебраться через защитную полосу деревьев и совершить очень быструю посадку на три точки, поскольку этот луг был достаточно узким. Но тут ветер сыграл с нами злую шутку. Когда мы дрейфовали над ячменным полем, ветер неожиданно стих, и воздушный шар понесся к земле с весьма приличной скоростью. Пытаясь набрать высоту, Джефф выпустил в шар большой язык пламени, но это не помогло; корзина рухнула в ячмень, а затем, как кенгуру, начала передвигаться по полю серией гигантских прыжков. Мы три раза с силой ударились о землю, а затем ветер подхватил шар и с головокружительной скоростью потащил корзину через ячмень, всего лишь в шести дюймах от земли. Перед нами угрожающе возвышалась полоса деревьев, а позади оставалась полоса сломанного и помятого ячменя. Деревья, с их опасными, торчащими в стороны ветвями, неотвратимо приближались. Джефф сделал единственное, что ему оставалось, — он потянул за шнур, открывающий клапан, и выпустил горячий воздух из шара. Наш огромный яркий красавец шар сморщился и поник, в предсмертных конвульсиях бросив корзину набок, отчего мы все повалились в одну кучу поверх бедняги Криса. В своей агонии шар протащил корзину еще около пятидесяти ярдов, и мы кувыркались внутри ее, сплетенные в один клубок, изо всех сил стараясь уберечь наши руки и ноги. После того как шар наконец остановился, сильно помятые и чуть живые, мы выползли из корзины. Алюминиевая мачта, на которой была установлена камера с дистанционным управлением, погнулась и скрутилась, словно штопор, но, к счастью, сама камера не пострадала. И, что более важно, не пострадал никто из нас. Джонатан, Пола и вся съемочная группа, следовавшая за нашим беспорядочно блуждающим шаром на двух машинах, с крайне взволнованным видом выскочили из-за деревьев и бросились к нам.
— С вами все в порядке? — крикнул Джонатан, очевидно, уже приготовившийся увидеть главных героев с переломанными ногами.
— Да, все нормально, — крикнул я в ответ. — Это было проще, чем упасть с бревна.
К счастью, они прихватили с собой непременную бутылку шампанского, которой, согласно традиции, следовало завершить первый полет на воздушном шаре. Мы с облегчением выпили ее, стоя посреди разоренного ячменного поля возле разноцветного остова нашего воздушного корабля.
Несмотря на достаточно неприятную аварийную посадку, мы с нетерпением ожидали нашего полета, намеченного на следующий день, когда нас должен был сопровождать вертолет. К сожалению, утром погода была неподходящей, но к полудню синоптики дали благоприятный прогноз, после чего мы снова поднялись в воздух, и вертолет, с высунувшимся из него Крисом, следовал за нами на близком расстоянии.
Это был изумительный, золотистый день, и светло-голубое, словно выцветшее небо было подернуто легкой туманной дымкой. При таком освещении сельская местность выглядела совсем иначе, и поля предстали перед нами во всем многообразии красок — изумрудно-зелеными и золотыми от лютиков, желто-коричневыми от поспевающей пшеницы, а свежие пашни походили на лоскуты красно-коричневого вельвета. Как только нам сообщили с вертолета по рации, что Крис закончил свою съемку, мы сняли с бедного Джеффа одеяло и позволили ему наслаждаться полетом. Ли к тому времени, конечно же, настолько увлеклась воздухоплаванием, что ей захотелось, чтобы я на следующий день приобрел для нас собственный воздушный шар. Признаюсь, это было большое искушение, но все же мне удалось умерить свой и ее энтузиазм.
