Мария Семенова - Родная душа: Рассказы о собаках
Сергей сам держал восточноевропейскую овчарку, занимался дрессировкой и хорошо разбирался в собаках.
— Ну, Наталья, уже вижу, что не ошиблись, — довольным тоном сказал он мне, выходя из поезда на перрон. — Собака что надо!
А всего через две недели, в Рэдов «день рождения», и произошло то, о чём я хочу рассказать.
Вечером я обычно выходила с Лари и малинуёнком гулять на длинную липовую аллею недалеко от своего дома, на ту самую, где мы когда-то с Дружком героически задерживали злоумышленника. В тот день я припозднилась на работе, так что вышли мы только в одиннадцать вечера, когда было уже совсем темно. Горели фонари, стоял холод, и лил нескончаемый осенний дождь, то ослабевал, то усиливался…
Липовую аллею от нашего дома отделяла проезжая часть не то чтобы проспекта, но достаточно широкой улицы. Эту проезжую часть мы пересекли строго на поводке, а когда вышли на большой газон, отделявший саму аллею от улицы, я отпустила щенка побегать на воле. Всё было как всегда. Старушка Лари, развесив уши, флегматично топала рядом со мной, Рэд носился туда-сюда, точно стремительный таракан. Я не преувеличиваю: взгляд едва успевал отслеживать его перемещения, он вообще, по-моему, никогда не ходил шагом, только бегал рысью. Или носился галопом. Так было и на сей раз…
…Пока, оглянувшись в очередной раз, я не увидела, что Рэд куда-то исчез!
Тут надо сказать, что на улице было достаточно шумно. Пролетали машины, молотил по лужам дождь. Над проезжей частью горели фонари, но туда, где находились мы с Лари, их свет не очень-то достигал. Шум, дождливый сумрак, ярко-зелёная трава на газоне, косо освещенная далёкими оранжевыми фонарями… И нигде — никаких признаков Рэда! Только что под ногами крутился, и всё, нет щенка!
— Рэд, Рэд! — закричала я, начиная тихо паниковать.
Никто не отозвался. Малыш точно провалился сквозь землю.
Я в ужасе обшарила глазами проезжую часть, ожидая самого страшного… Но и сбитого машиной щенка тоже нигде не было видно…
И только тогда я обратила внимание на Лари, которая, стоя на газоне, внимательно смотрела в одну точку. Я поспешила к ней. И увидела перед собакой в густой траве крышку полуоткрытого люка.
Вот тут я сообразила, что Рэд действительно провалился сквозь землю. В самом буквальном смысле этого слова. Уже в полнейшей панике я схватилась за косо стоявшую крышку, пытаясь сорвать её с люка. Но тяжёлая крышка, «сыгравшая» под маленьким щенком, не поддавалась моим усилиям. По какой-то причине её насмерть заклинило — ни взад ни вперёд.
Колодец внизу казался бездонным, в нём царила космическая чернота, так что совершенно невозможно было определить глубину. Только наплывал характерный запах канализации.
— Рэд, Рэд! — кричала я в люк.
В ответ не раздавалось ни звука. Ни шлёпанья по воде барахтающихся лап, ни визга, ни лая…
Отчаявшись справиться с крышкой, я заметалась по газону, ища, кого бы позвать на помощь. Но час был слишком поздний, погода отвратительная — нигде ни души! Только машины продолжали нестись мимо. Понимая, что времени терять было нельзя, я вернулась к люку… И то ли как-то удачно ухватилась за проклятую крышку, то ли страх придал силы, в общем, непонятно как, но неподъёмную железяку я всё-таки сдёрнула. И, нагнувшись внутрь, вновь во всё горло стала звать Рэда.
Ответом было молчание…
Я как могла свесилась вниз, вытянула руку, силясь что-то нащупать. Рука ушла во мрак, точно погрузилась в чернила. Колодец ко всему прочему ещё и расширялся от выходного отверстия, и мне не удалось коснуться не то что дна, даже и стенок.
«Ну уж нет, — пронеслось в голове, — просто так отсюда я не уйду. Хоть мёртвого, а достану…»
Уж лучше было принести домой бездыханное тельце, чем каяться потом, не оставила ли я там Рэда ещё живого!
Поскольку попытка что-то нащупать рукой успеха не принесла, я решила свеситься вниз всем телом. Повисла на локтях, шарю ногами по стенкам, ищу, не удастся ли за что-нибудь зацепиться. Тянусь вниз, насколько могу… ещё чуть-чуть, ещё… и сама чувствую, что достигнут предел, что буквально сантиметр лишку — и я уже оттуда не вылезу, не сумею подняться наверх.
С большим трудом, буквально на грани физических сил кое-как я вытянула себя обратно наружу. И, заливаясь слезами, опять заметалась вокруг проклятого люка, ища в траве хотя бы палку. Нигде ничего!..
Про Ларьку я к тому времени успела напрочь забыть, даже сейчас толком не могу вспомнить, что она делала всё это время, как реагировала на мои судорожные метания. Наверное, никак. Сидела себе где-нибудь поблизости, как обычно развесив уши, ждала, чем же всё закончится…
Тут мне в голову полезли уже совсем чёрные мысли вроде того, что я скажу заводчикам Рэда, как буду объяснять, почему не уберегла малыша. Ведь он у меня даже месяца не прожил. Делать нечего, я снова уселась на край бетонной дыры, свесила ноги…
И наконец мне повезло! Нога нашарила скобу, по которой в люк должны были спускаться рабочие. Всё правильно, не по верёвочной же лестнице они туда проникали? Я встала на скобу ногой и, растянувшись вниз чуть не на шпагат, нащупала вторую. То есть, вероятно, она была не вторая, а, скорее, третья или четвёртая, но в кромешном мраке разве поймёшь? Главное, здесь имелись скобы и по ним можно было добраться до Рэда!
И я стала спускаться. В чернильную темноту и полнейшую неизвестность, как в преисподнюю. То есть тогда мне было не до сравнений, я просто лезла вниз по казавшейся бесконечной череде скоб и не имела ни малейшего представления, что подстерегало меня внизу. Я каждую секунду ждала, что опущенная вниз нога коснётся либо дна люка, либо воды…
Но под сапогом каждый раз оказывалась очередная скоба. Я лезла и лезла сквозь затхлые испарения, поднимавшиеся навстречу, а мутное пятнышко рыжеватого света над головой становилось всё меньше…
Однако и об этом я тогда тоже не думала. Не было ни страха за себя, ни отвращения, ни даже праздного любопытства насчёт глубины колодца. Я просто хотела достать Рэда. Мёртвого или живого.
Причём скорее первое, если судить по воистину гробовой тишине, всё так же царившей внизу. Когда я вслушивалась в эту тишину, накатывал ужас. Как смогу я взять в руки мёртвое тельце моего малыша, который только что так весело носился по газону, так радовался едва начавшейся жизни?!
Я спускалась и спускалась, мне казалось, этому не будет конца, но колодцы бездонными не бывают. Носок резинового сапога всё-таки окунулся в густую вонючую жижу. Остановившись, я повисла «буквой зю» и принялась шарить кругом…
Моя рука прикоснулась и тут же сграбастала… шёрстку тёплого, шевелящегося, живого щенка!!!
