Феликс Родригес де ла Фуэнте - Африканский рай

Сомалийский страус

Страус, обитатель открытых равнин и саванны, прежде всего поражает своими размерами: высота в крестце — полтора метра, вес — сто тридцать килограммов. Пока не приглядишься к сомалийскому страусу, трудно себе представить, насколько красиво его оперение. Ведь обычно страус словно покрыт пылью и даже во время гона выглядит малопривлекательным и неопрятным.

У сомалийского страуса-самца, живущего в выжженных степях северной части Кении, туловище покрыто блестящими черными перьями, хвост и концы крыльев — ослепительно-белые, шея и ноги — ярко-синие, а клюв, веки и другие обнаженные места — густого розового цвета.

Сомалийский страус, как и все его родичи, во время брачного сезона соединяется с четырьмя или пятью самками. За каждую он вступает в жестокий бой со своими соперниками, причем неприятели награждают друг друга пинками, способными уложить на месте человека. Самец-победитель выкапывает в песке глубокую яму, куда самка откладывает пятнадцать-двадцать яиц весом килограмм триста граммов каждое. Днем самки высиживают птенцов, а самец находится поблизости: он должен защищать семейство от недругов. Ночью он заменяет самку. Черное оперение делает его в темноте почти неразличимым.

Через шесть недель яйца дают трещину и появляются птенцы, покрытые колючими перышками. Совсем крошечные по сравнению со своими огромными родителями, страусята следуют за ними в поисках пищи и при малейшей опасности спешат под сень их крыльев. Когда страусята подрастают и одеваются в пестрые ливреи, они освобождаются от родительской опеки и живут небольшими стаями, как та, например, которую нам посчастливилось встретить в заповеднике Цаво.

Способность страусов есть и переваривать любую пищу не может не вызвать удивления. Они едят траву, семена, фрукты, насекомых, мелких млекопитающих. Они также заглатывают гальку, куски дерева, гвозди, пуговицы и массу других «привлекательных» предметов, которые раскапывает ненасытный клюв. Эти несъедобные вещи долго лежат в желудке страуса, не причиняя ему вреда. В желудках убитых страусов находили по нескольку килограммов различных предметов.

Распластавшись на земле, страус становится незаметным для врага. Тем не менее он предпочитает спасаться от неприятеля бегством, причем развивает скорость в семьдесят пять километров в час. Длина его шага при беге равна четырем с половиной метрам. Если бы не привычка страуса описывать круги, то вряд ли нашлась бы лошадь, способная нагнать его. Мышцы птицы усваивают гликоген иначе, чем у млекопитающих, и выделяют при этом гораздо меньше токсических веществ, поэтому ее организм менее подвержен усталости.

В заключение рассказа об этой удивительной птице мне хотелось бы опровергнуть миф о том, что в минуту опасности страус прячет голову под крыло. Напротив, в критических условиях страус держит голову как можно выше, потому что великолепное зрение позволяет ему на большом расстоянии следить за маневрами врага.

Сироты Цаво

Мы оставили наших товарищей в лагере Аруба в Восточном Цаво, а сами не без некоторого страха отправились в поход по покрытому густой растительностью берегу небольшой речушки. Завороженные видом красных крыльев турачей, мы не услышали легкого шума среди зарослей кустарника, преградившего нам путь. Вдруг из кустов прямо на нас вышел слон средней величины с поднятым хоботом. Он не производил впечатления грозного воителя, каким его нередко изображают натуралисты, но тем не менее огромными прыжками быстро сокращал расстояние между нами. Пато поднял телеобъектив, но в ту же секунду хобот слона отвел его в сторону. Я бросился на помощь фотографу, сомневаясь в добрых намерениях необычного встречного, но тут неожиданно появился высокий, тощий африканец. За ним из зарослей выступил носорог, весом не менее полутонны, а сзади, держась за хвост зверя, шел щуплый африканец, в обязанности которого, по-видимому, входило отгонять мух и оводов от двурогого чудовища. Буквально через полминуты, не успев прийти в себя от изумления, мы оказались в окружении четырех носорогов разной величины, слона и слонихи, двух буйволов и куду.

Оказывается, мы забрели в питомник Цаво, где жена директора заповедника Дафна Шелдрик на небольшом участке земли воспитывает осиротевших детенышей. Об этих добрых и ласковых созданиях рассказывает книга «Сироты Цаво». Она повествует о том, что всем животным, даже таким гигантам, как слон и носорог, свойственны чувства благодарности и верности человеку, сделавшему им добро.

На озерах Рифт-Валли

Рифт-Валли пересекает Восточную Африку с севера на юг. Здесь в глубоких впадинах покоятся крупнейшие озера Африканского континента: Альберт, Эдуард, Рудольф, Киву, Ньяса, Танганьика. Когда машина пересекает границу плоскогорья Кения и спускается в Рифт-Валли, взору путешественника открывается величественное зрелище. Первозданную красоту крутых вулканических склонов и ослепительных зеркал древних озер омрачают нездоровые испарения, которыми насыщен воздух, и густой туман, стелющийся над равниной. Путешественник погружается в душную, влажную и в то же время знойную атмосферу, подобной которой больше нет нигде на земном шаре.

Рифт-Валли, находящийся на территории Эфиопии и Кении, представляет собой выжженное, бесплодное пространство, резко контрастирующее с окружающим его холмистым ландшафтом, покрытым свежей зеленью. Когда-то почти вся котловина Рифта была заполнена водой, а по берегам ее тянулись сочные пастбища и леса, дававшие приют богатейшей фауне. Толстый слой бело-розовой пыли, которую ветер вздымает, превращая в удушливые облака, — все, что осталось от большинства древних озер. Уровень сохранившихся озер, таких, как Найваша, снизился за последние три тысячи лет на тридцать восемь метров. Плодородные когда-то земли покрылись слоем смертоносных минеральных солей — испарениями соленых озер. Вода в обмелевших озерах (их глубина колеблется от одного метра до нескольких сантиметров) настолько горька и насыщена щелочами, что непригодна для питья. Млекопитающие даже не приближаются к озерам. Здесь живет лишь несколько видов рыб, да и то вблизи от природных источников, где концентрация щелочи намного ниже. Однако приспособляемость живых организмов поистине удивительна. Условия, убийственные для большинства живых организмов, оказались пригодными для развития микроскопических растений, диатомовых и зелено-синих водорослей. Последние так разрослись на дне лагун, что вода приобрела цвет горохового пюре.