Карен Бликсен - Из Африки
Мало-помалу ярость собравшихся улеглась, визг прекратился, сменившись нормальным разговором; в конце концов воцарилась тишина. Мать Вайнайны, удостоверившись, что за ней никто не наблюдает, приблизилась с помощью своей палки к корове, чтобы получше ее рассмотреть. Фарах вернулся в цивилизованный мир, ознаменовав возвращение утомленной улыбкой.
Когда все окончательно присмирели, мы заставили обе стороны подойти к каменному столу, окунуть большой палец правой руки в склянку с жиром и прижать его к бумаге с соглашением. Вайнайна делал это очень неохотно и при прикосновении к бумаге заверещал, словно обжегся. Соглашение гласило:
«Настоящее соглашение заключено сегодня, 26 сентября, на ферме Нгонг, между Вайнайной ва Бему и Канину ва Мутуре в присутствии и с согласия вождя Кинанжуи.
Соглашение гласит, что Канину передает Вайнайне корову с подсосной телкой. Корова и телка предназначаются для сына Вайнайны Ваниангерри, который 19 декабря прошлого года был ранен выстрелом из дробовика, случайно произведенным сыном Канину, Каберо. Корова с теленком становятся собственностью Ваниангерри.
Передачей коровы с подсосной телкой „шаури“ прекращается. Никто не вправе более упоминать о происшествии.
Нгонг, 26 сентября.
Отпечаток Вайнайны.
Отпечаток Канину.
Документ оглашен в моем присутствии.
Отпечаток вождя Кинанжуи.
Корова с подсосной телкой переданы Вайнайне в моем присутствии.
Баронесса Бликсен».ГОСТИ ФЕРМЫ
Большие пляски
Ферма не знала недостатка в гостях. В странах, населенных первооткрывателями, гостеприимство является жизненной необходимостью не только для путешественников, но и для оседлых жителей. Гость — это друг, приносящий хорошие или плохие новости, которыми питаются в глуши сотни оголодавших. Истинный друг, посещающий ваш дом, — это посланец свыше, нагруженный дарами небес.
Денис Финч-Хаттон, возвращаясь из своих длительных экспедиций, сгорал от желания поговорить, а я, сидя на ферме, мучилась аналогичным желанием, так что мы с ним засиживались за обеденным столом до утра, перебирая все мыслимые темы, изобретая сюжеты и от души смеясь.
Белые, прожившие долгое время нос к носу с чернокожими, приобретают привычку говорить то, что думают, ибо у них нет причин и возможностей скрытничать, и снова встречаясь с собратьями по расе, они этой привычке не изменяют. Нам нравилось воображать, что дикое племя маасаи взирает издалека на горящие в ночи огни моего дома, как на яркие звезды, ничем не отличаясь от крестьян Умбрии, испытывавших священный трепет перед обителью святого Франциска и святой Клары, увлекавшихся теологическими дебатами.
Главными мероприятиями на ферме были нгома — большие африканские пляски. По случаю этих плясок у нас собиралось от полутора до двух тысяч гостей. Сам мой дом мог предложить им только самые скромные развлечения. Старым лысым матерям танцующих моранов и ндито — девушкам — мы раздавали нюхательный табак, а детям (если они присутствовали на танцах) — сахар, который Каманте разносил в большой деревянной ложке; иногда я испрашивала у властей разрешение, чтобы мои арендаторы могли приготовить тембу — валящее с ног зелье из сахарного тростника. Однако герои представления, неутомимые молодые танцоры, которым празднество было обязано всем своим блеском, не были подвержены чужестранному влиянию: им было довольно их внутреннего огня. От внешнего мира им требовалось одно: ровная площадка, чтобы танцевать.
Таковая как раз имелась подле моего дома. Моя лужайка была удачно укрыта тенью от деревьев, а рядом, у хижин слуг, был расчищен большой квадрат. Благодаря этому моя ферма пользовалась хорошей репутацией у местной молодежи, и приглашения на мои балы ценились на вес золота.
Нгома устраивались то днем, то по ночам. Дневные пляски требовали больше места, поскольку количество зрителей превышало на них количество танцоров. Под дневные нгома отводилась лужайка. Обычно танцоры вставали одним большим кругом или в несколько кругов поменьше и принимались подпрыгивать, откинув головы назад, или ритмично топтаться на месте, делая прыжок вперед и тут же возвращаясь назад. Иногда танец принимал вид хоровода, от которого отделялись особо выдающиеся танцоры, прыгавшие и бегавшие в центре круга. После дневных нгома, как после степного пожара, на траве лужайки оставались магические бурые кольца, которые очень медленно зарастали травой.
Большие дневные нгома больше напоминали ярмарку, нежели бал. Толпы зрителей следовали за танцорами по пятам и скапливались под деревьями. Если слух о предстоящей нгома распространялся широко, то нас жаловали своим присутствием даже ветреные дамочки из Найроби, именуемые на суахили приятным словом «малая»: они приезжали в запряженных мулами повозках, завернутые в цветастые ситцевые отрезы; сидя на траве, они напоминали цветы. Честные девушки с фермы в традиционных, видавших виды кожаных юбочках и в накидках подбирались как можно ближе к этим красоткам и без стеснения обсуждали их одеяния и манеры; городские красавицы, похожие на кукол со стеклянными глазами, сидели, скрестив ноги, и, не обращая внимания на пересуды, знай себе покуривали свои короткие сигары. Стайки детей, обожающих танцы и готовых подражать танцорам и учиться на лету, либо носились от одного круга к другому, либо сами образовывали хороводы на некотором отдалении, чтобы вволю попрыгать.
Направляясь на нгома, кикуйю натираются с ног до головы розовым мелом, пользующимся большим спросом и стоящим немалых денег; от этого мела черная кожа причудливым образом белеет. Приобретаемый ими таким способом оттенок не относится ни к животному, ни к растительному миру; натертая мелом молодежь превращается в вытесанные из камня статуи. Девушки покрывают свои расшитые бисером кожаные одеяния, равно как и свои тела, землей, превращаясь в одетых истуканов, выполненных умелыми мастеровыми. Юноши являются на нгома в одних набедренных повязках, зато уделяют большое внимание прическам, вымазывая космы и хвосты мелом и гордо задирая головы.
Под конец моего проживания в Африке власти стали запрещать африканцам натирать мелом головы. Меловая обработка преображает людей обоих полов: никакие драгоценности не в состоянии придать танцующим настолько праздничный вид. Стоит хотя бы издали заметить группу вымазанных розовым мелом кикуйю, как сама атмосфера начинает вибрировать от предвкушения праздника.
