Шон Эллис - Свой среди волков
Иногда я выл, когда они уходили, и если расстояние между нами было не слишком большим — таким, что мои уши могли уловить звук, — то я слышал их ответ. А уж на пути обратно они теперь каждый раз предупреждали меня воем. Их голоса вызывали у меня очень теплое и радостное чувство. Я понимал, что привязался к этим существам всей душой и их общество стало для меня важным, почти необходимым. В их отсутствие я переживал за каждого члена стаи — а вдруг кто-нибудь из них не вернется? Их могли ранить или, не приведи господь, убить во время охоты — как это, скорее всего, произошло с пятым волком. Я каждый раз с замиранием сердца ждал их прихода и вздыхал с облегчением, только когда видел на поляне всех четверых. Я радовался даже альфа-ворчунье. Так мы обычно тревожимся за близких, когда те подолгу не возвращаются домой. Наши приветствия были необычайно бурными. Волки яростно вылизывали мне лицо и рот — так же как они проделывали это друг с другом. А я был так взволнован и счастлив, что отвечал им тем же — бегал от одного к другому, как маленький щенок, неистово вылизывал их, обнюхивал и всячески добивался их внимания. Только волчица не подпускала меня к себе — впрочем, она никого особенно не привечала.
Иногда я ловил себя на мысли: скажи мне кто-нибудь год назад, что я в один прекрасный день буду чувствовать себя счастливым, голодая по три дня, а потом при виде стаи волков метаться как безумный и вылизывать их морды, я бы только расхохотался в ответ. Но сейчас эти волки стали смыслом моей жизни. Они были моей семьей, и я искренне любил каждого из них. Хотя и понимал, что скоро нам придется расстаться.
Глава 14
Топот крохотных лапок
Передо мной встала мучительная дилемма. Больше всего на свете мне хотелось остаться с волками, однако в глубине души я понимал, что пора уходить. Предстояло принять одно из самых непростых решений в моей жизни. Меня утешала мысль, что я поступаю правильно: ведь мое пребывание здесь имело определенную цель, я действовал в интересах науки. А теперь, думал я, моя миссия окончена. К тому же волки, привыкнув ко мне, могли сделать вывод, что люди, все без разбора, — существа мирные и безобидные. А это подвергло бы их жизнь серьезной опасности.
Я изо всех сил старался вести себя как волк, но все-таки, как ни крути, я был человеком, и полностью изжить свою человеческую природу мне не удавалось.
Рано или поздно наступит весна, и, вероятно, в волчьем семействе будет прибавление. Как это повлияет на мою роль в стае? Скорее всего, меня либо погонят прочь, либо оставят в качестве няньки для новорожденных щенков, и тогда на меня ляжет большая ответственность. Я не был уверен, что справлюсь. К тому же щенки, воспитанные человеком, уж точно будут считать людей за своих и безоговорочно доверять им, со всеми вытекающими последствиями. И вот, скрепя сердце и мысленно попрощавшись со своей новой семьей, я отправился в обратный путь — туда, где ждал мой верный рюкзак.
Два дня и две ночи я шел по лесу и ревел во весь голос. Почему, спросите вы. Ну, во-первых, у меня наконец-то появилась возможность издавать человеческие звуки — среди волков я старался этого не делать. А во-вторых, меня переполняло чувство невосполнимой утраты. Я снова и снова прокручивал в мозгу и перечислял вслух разумные и весомые аргументы, которые заставили меня бросить стаю, но ничего не помогало. Мне казалось, что я совершаю чудовищную ошибку. Я столько вынес, чтобы достичь того, что теперь покидал. Много месяцев я жил взлетами и падениями, круглые сутки находясь на грани физического и душевного истощения, на голых нервах, окруженный опасностью со всех сторон. И вот — мучениям пришел конец: волки приняли меня как члена стаи, защищали и кормили.
Никто до меня не делал ничего подобного. Существуют истории о детях, выросших в волчьей стае и вышедших потом из леса на четвереньках и без дара речи, но ни один человек не уходил в лес специально, чтобы присоединиться к волкам. Дойдя до условленного места, я понял, что не в силах с ними расстаться — с тем же успехом я мог бы попробовать улететь на Луну. От себя не убежишь. Я оставил Леви короткую записку и повернул обратно.
За время моего путешествия погода переменилась. Зима была уже в пути, через несколько недель должен был выпасть первый снег. Я полагал, что это привнесет некоторое разнообразие в мое существование. Ходить станет труднее, зато я смогу сопровождать волков, не боясь потерять их след. Наконец-то у меня появится возможность выяснить, где они гуляют без меня. Однако кое-что в этой затее все еще вызывало сомнения. Сейчас от цивилизации меня отделяли два дня пути. Я отлично изучил здешнюю местность и ее обитателей и мог проделать этот путь даже в кромешной темноте. А если я вздумаю последовать за волками и уйду достаточно далеко — на два или три дня, — то попаду в совершенно новую для меня обстановку. Нет никакой гарантии, что я смогу выбраться оттуда, случись в пути какая-нибудь неприятность — ну там, сломанная нога или что-нибудь в этом роде. Но ставки были высоки, и у меня не оставалось выбора, кроме как рискнуть.
И вот, когда волки в следующий раз устремились в лес, я отправился за ними. К моему удивлению, они теперь шли медленнее, чем обычно. Несомненно, они ждали меня! Даже Ворчунья то и дело останавливалась и оглядывалась, чтобы удостовериться, что я не отстаю. Мы направлялись на северо-запад и прошли за день километров пятнадцать, а то и двадцать. Овраги попадались все чаще, а склоны их становились все круче. Мой спасительный мешок лежал на юго-востоке — то есть в противоположном направлении, и мы стремительно от него удалялись. Сначала я думал, что они ведут меня в свои охотничьи угодья, но вместо этого мы оказались в густом лесу, на крутом склоне горы. Внизу в долине, метрах в шестистах от нас, бежала река.
Снег пока еще не выпал, и земля была покрыта толстым ковром из сосновых иголок. От них исходил удивительно приятный запах — впрочем, в тех местах это обычное дело. Еще тут сильно пахло волками, и я догадался, что мои друзья частенько пользуются этой стоянкой. Возможно, это было место их зимовья, или «родильный дом». Как бы то ни было, они всячески показывали мне, что мы останемся здесь.
Они никогда не брали меня с собой на охоту. Если я пытался увязаться за ними, старший волк с рычанием бросался на меня — такая у него была воспитательная методика. Однако я редко оставался голодным. Волки то и дело приносили мне с охоты гостинцы, так что я наедался до отвала. Это мясо было гораздо лучше и питательнее, чем то, что я мог раздобыть сам. А чтобы утолить жажду, мне стоило только спуститься к реке. Пока волки пропадали на охоте, я не упускал случая помыться. Ну то есть немного ополоснуться ледяной водой. По крайней мере, мне удавалось соскрести с себя часть грязи и немного освежиться — насколько это возможно, если носишь одну и ту же одежду, не снимая, почти полтора года. Она уже начала кое-где изнашиваться, а комбинезон был изрядно подпорчен волчьими клыками во время наших игр и приятельских стычек. И хотя из-за этого он утратил былую водонепроницаемость, но продолжал верно защищать меня от холода, за что я испытывал к нему безмерную благодарность.
