Жак-Ив Кусто - Сюрпризы моря

31 января. При волнении 3 балла «Калипсо» отдала якорь у Белизского рифа в заливе Гондурас. Это место, называемое Ки-Глориа, или, по неизвестным причинам более интимно-Пойнт-Эмили, где коралловые рифы выступают над поверхностью моря, знаменито ежегодной ловлей мероу.

На фоне флотилии местных рыбачьих баркасов «Калипсо» кажется гигантским судном. Рыбаки, занятые своим делом, встречают нас настороженно. Один из них, настоящий двойник Эрнста Хемингуэя, вскарабкался на борт, чтобы выяснить наши намерения. Он сообщил, что сезон только начался, мероу прибывают на свою ежегодную встречу, но улов по его мнению, в этом сезоне будет не выше среднего.

Несколько часов мы наблюдали за работой рыбаков Белиза. Сильная волна качает их баркасы разнообразной формы и конструкции — от древних пирог до современных катеров с подвесными моторами. Рыбаки в широкополых соломенных шляпах безостановочно забрасывали леску и резко подсекали ее, когда мероу хватал приманку…

Мы отправились под воду. Любым другим погружениям я предпочитаю те, которые приводят меня в сердцевину коралловых массивов, возводившихся веками непрерывной деятельностью миллиардов живых организмов, множащиеся потомки которых продолжают наращивать известковую массу. Фараоны, конструкторы собственных пирамид в море, — вот что такое кораллы.

Облачиться в подводные костюмы было делом минуты. С восхитительным ощущением мы скользнули в голубую воду, и вверх, к серебристому потолку, поплыли воздушные пузыри.

Коралловые колонии всегда великолепны, если средняя температура воды в самые холодные месяцы не опускается ниже 20 °C. Белизский риф удовлетворяет этому условию. По биологической продуктивности (биомассе) и по разнообразию видов живых существ он занимает, мне кажется, одно из первых мест в мире. Он растянулся на 280 км и по протяженности уступает лишь австралийскому Большому Барьерному рифу.

Прежде чем стать на якорь рядом с рыбачьими хижинами в Пойнт-Эмили, «Калипсо» пересекла район большого рифа Чинкорро, где обитают гигантские губки.

На Белизском рифе уже начали собираться полосатые мероу (мероу Нассо). Они приходят сюда ежегодно в одно и то же время для размножения.

Великолепные рыбы населяют коралловую отмель. Эта голубая рыба-хирург с белым серповидным хвостом ищет корм в скоплении мадрепоровых кораллов.

В прозрачной воде мы проходили над таинственными гребнями и долинами, среди скал, подобных готическим порталам, инкрустированных живыми кораллами, горгонариями, мшанками, губками, усыпанных моллюсками и иглокожими. Мы были зачарованы магией этого мира, его колоритом, формами и движением. Каждая морская звезда воспринималась как праздник, каждый голожаберник казался искрящейся радугой. Опустошение и загрязнение, которые несет человек, не коснулись еще этого места. Обилие жизни делает его сказочным уголком.

Созерцание тропических рыб — вот что мне никогда не надоедает. Оно действует на меня даже слегка опьяняюще. Индейцы и мексиканцы называют пейотль «растением, которое делает глаза восхищенными». Я не нуждаюсь в наркотике, чтобы узреть самые удивительные, самые причудливые, самые яркие картины. Для этого мне нужно всего лишь пофланировать меж ветвями горгонарий и в зарослях мадрепор, глядя на то, что представляется взору.

Вот рядом проходит спинорог, это краснохвостая баллиста (Xantichthys ringens). Наряду с еще двумя видами — единорогом-алютерой (Alutera monoceros) и ежом-рыбой (Diodon hystrix) — спинороги обитают на рифах всего мира. Их называют также арбалетчиками из-за мышечного механизма, позволяющего им отводить назад, подобно арбалету, свой очень острый шип спинного плавника. Белизский риф часто посещает один из спинорогов — Balistes vetula, голубоватый с серебристым отливом и коричневыми окружьями у рта и глаз. Алютеру также называют рыбой-напильником; она обязана такому прозвищу удлиненной формой и очень шероховатой чешуей. Что же касается ежа-рыбы, то сравнение вызвано ее способностью наполнять газом отходящий от желудка воздушный мешок и раздуваться, ощетиниваясь многочисленными иглами. Это, впрочем, не является эффективной защитой от всякого рода хищников, лютьянов, например; иглы ежа-рыбы не смущают их ни в малейшей степени. Для человека, однако, эта рыба чрезвычайно ядовита.

Слева я замечаю рыбу-бабочку (Chaetodon stratus) на фоне горгонарии. Она сплющена с боков настолько, что ее можно принять за листик дерева, плывущий на вертикальной кромке. У нее белое тело с несколькими вертикальными коричневыми полосами, вытянутая заостренная морда с маленьким ртом и выступающими зубами, что позволяет ей питаться коралловыми полипами, измельчая их до самого известкового основания.

Вот показалось несколько рыб-попугаев семейства скаровых (Scaridae). В процессе эволюции у них образовался большущий клюв, состоящий из сросшихся зубов; благодаря этому они способны извлекать пищу, дробя даже твердые коралловые рифы.

За поворотом каменистой гряды мы наткнулись на косяк небольших грациозных рыб-барышень (по-видимому, из рода Pomacentrus). Затем нам повстречалось несколько рыб-кардиналок (Apogon), у которых инкубатором для яиц служит их собственный рот, причем яйца вынашивают самцы. А вот ярко-красная рыба-солдат размером около 30 см; она обладает замечательной защитой, состоящей из выдвигающихся шипов и острых угольчатых плавников. Несколько позже появляется карибский лютьян. Он подходит близко, не выказывая особой робости, и мы можем полюбоваться его великолепной сине-зеленой ливреей с коричневатым крапом на спине и яркими оранжевыми линиями около глаз и хвоста.

На рифе обитает несколько видов ворчунов, именуемых карибскими ворчунами (Haemulon flavolineatum), разлинованных вдоль светлыми желтыми полосками на белом фоне; рыбы-белки (Haemulon sciurius) — их также относят к ворчунам — имеют перемежающиеся синие и желтые полосы, а у полосатых ворчунов (Haemulon striatum) окраска светлая с охряными линиями.

То там, то здесь нам встречаются мурены, торчащие из своих убежищ, рыбы-клоуны (Amphiprion), хорошо защищенные щупальцами актиний, среди которых они прячутся, губаны-чистильщики и десятки других видов рыб всевозможной формы и окраски. Риф посещают и глубоководные рыбы, привлекаемые возможностями охоты в столь богатом разными животными месте. Пока мы не сталкиваемся с акулами, но я полагаю, что это не замедлит произойти. В качестве временной компенсации появляется несколько барракуд.