Стюарт Харрисон - Белый сокол
Сюзан прочла это в глазах Майкла. Его возбуждение передалось ей, вызвав во всем ее уставшем от одиночества существе ответное томление. Но, почувствовав на талии его ладонь, она в первую секунду невольно отпрянула.
Она смотрела на него. Он склонился к ней. Она обратила к нему лицо, ощутила его поцелуй и забылась, чувствуя лишь близость мужского тела и его губы на своих губах.
Куп стоял в тени на противоположной стороне улицы и, сжав кулаки, наблюдал за ними. Его душили боль и ярость. Может, подойти и объяснить, что она совершает непоправимую ошибку? Усилием воли он заставил себя остаться на месте, понимая, что драка ничего не даст. Только сохраняя спокойствие и самообладание, сумеет он убедить ее в неправильности выбора.
Прячась в темноте, он дождался, когда они уедут, каждый в своей машине, и в отчаянии ударил кулаком в дверь, возле которой стоял. Кожа на костяшках пальцев лопнула, дерево обагрилось кровью. От боли он еще острее почувствовал всю несправедливость нанесенной ему обиды. Куп повернулся и зашагал к полицейскому участку.
— Пожалуйста… — прошептала Сюзан, сама не зная, о чем просит.
Майкл оторвался от ее губ и отступил на шаг.
Приехав к нему домой, они почти не разговаривали. По дороге она всеми силами глушила в себе сомнения, однако теперь оба испытывали неловкость.
Сюзан обвела взглядом гостиную: мебель старая, пахнет затхлостью. Майкл, словно прочитав ее мысли, объяснил:
— Я редко бываю в этой комнате.
Он начал разводить огонь в камине, а Сюзан сидела на диване, стиснув колени. Дрова запылали, и Майкл выпрямился.
На улице, когда они встретились, он точно знал, чего хочет. Ему хотелось обнимать ее, хотелось ощущать ее тепло и успокаивающую близость. Хотелось купаться в ее нежности, чувствовать прикосновение ее рук и губ, нашептывающих ему на ухо ласковые слова. Хотелось зарыться лицом в ее волосы, вдыхая сладостный женский аромат. Теперь прежняя уверенность испарилась.
Ни он, ни она не двигались. Прошла минута — длинная, как час. Наконец Сюзан встала. Она думала о Дэвиде, но его образ расплывался, улыбка ускользала. Он превращался в далекое воспоминание, которое надо хранить вечно. Сюзан взяла Майкла за руки и испытующе посмотрела ему в глаза. В них отражалось владевшее им желание. В ней тоже разгоралась страсть. Она жаждала прикосновения тела — тела, которое она сможет любить.
— Я давно не была с мужчиной, — промолвила Сюзан.
— У меня тоже давно не было женщины.
— Я хочу, чтобы ты знал, — сказала она, пристально глядя ему в глаза. — Для меня это серьезный шаг. Я не ложусь в постель с первым встречным.
Майкл понимающе кивнул.
— Не знаю, изменит ли что-то мое признание, но я люблю тебя.
— Он наблюдал за ее реакцией и вдруг почувствовал на душе неимоверную легкость, словно с нее свалился камень. — Я давно не произносил этих слов.
Сюзан нежно поцеловала его.
— Где у тебя спальня?
Глава 8
Утром Майкла разбудил непонятный шум. С минуту он лежал на боку, пытаясь определить, что это был за звук. В окно он видел небо ледяной голубизны с пока еще низким солнцем, спиной чувствовал близость Сюзан. Она спала, свернувшись калачиком.
Он поцеловал ее, с наслаждением вдохнув аромат ее волос и кожи. Она провела ладонью по его животу и что-то пробормотала, уткнувшись ему в грудь. Он поежился от ее прикосновения.
Звук повторился — тот самый, что разбудил его, — стук по крыше, переходящий в дробь скатывающегося предмета. И опять стук и мелкая дробь.
— Что это? — Сюзан открыла глаза.
Майкл подошел к окну.
— Это Джеми.
Мальчик стоял перед домом и кидал на крышу камешки. Увидев в окне Майкла, он на мгновение встретился с ним взглядом и отвернулся.
— Пойду поговорю с ним. — Сюзан принялась натягивать на себя одежду.
Майкл тоже оделся и, когда Сюзан вышла на улицу, спустился на кухню сварить кофе. В окно он наблюдал за матерью и сыном. Сюзан сидела перед Джеми на корточках и держала его за плечи. Тот смотрел под ноги и никак не реагировал на ее слова. Сюзан обернулась и, заметив в окне Майкла, беспомощно пожала плечами.
Пока они пили кофе, Джеми ждал на улице.
— Не волнуйся, он поймет, — заверил ее Майкл.
Сюзан улыбнулась, но как-то неуверенно.
— Я люблю тебя, — сказал Майкл.
Он смотрел ей в глаза, убеждая ее в серьезности своих чувств. Сюзан кивнула и улыбнулась:
— Я тоже тебя люблю.
Майкл допил кофе.
— Сегодня я отпущу Кулли. Джеми возьму с собой. Когда вернемся, вместе решим, как быть дальше.
— Хорошо.
Он подошел к соколихе. Та тряхнула головой и, приветствуя его, самодовольно распушила перья. Джеми уже сидел в «ниссане». Сюзан вышла на крыльцо вместе с Майклом. Он посадил Кулли в фургон и сказал:
— Вернемся через пару часов.
Сюзан пожелала им удачи.
Все то время, что они ехали по петлявшей в темном лесу дороге, Джеми сидел насупившись, думая о чем-то своем. Майкл чуть не кожей ощущал царившее в его голове смятение. Тягостное молчание длилось до тех пор, пока они не остановились на выезде из леса. Мальчик начал выбираться из машины.
— Джеми, подожди, — окликнул его Майкл. — Послушай, я понимаю твои переживания. Ты думаешь, я занял место твоего отца, да?
Майкл попытался представить, что он сам чувствовал бы в его положении. Он смотрел на мальчика и видел его повзрослевшим. Неужели Джеми вырастет озлобленным, с ожесточенностью в сердце, которая однажды выплеснется на мать или обратится против него самого, породив губительное отвращение к самому себе?
— Выслушай меня, Джеми. Так не может продолжаться вечно. Ты просто пытаешься убедить себя, что ничего не изменилось. Потому и не разговариваешь. Потому и не хочешь, чтобы твоя мама встречалась с кем-то другим.
Джеми замер, потом взялся за ручку, намереваясь выйти из машины. Майкл протянул руку и придержал дверцу.
— Выслушай меня. Одну минуту, хорошо?
Джеми нехотя отнял руку от дверцы, но на Майкла не посмотрел. Его взор был устремлен куда-то вперед сквозь лобовое стекло.
— Я не знаю, что произошло в тот день, когда погиб твой отец, но я знаю, ты очень любил его и теперь по нему скучаешь. Сохрани это чувство, Джеми. Если ты будешь и дальше жить как сейчас, отказываясь думать о нем, знаешь, что произойдет? Ты начнешь забывать его. Я знаю, что говорю. На протяжении долгих лет я гнал от себя мысли об отце, и это принесло много горя мне и людям, которых я любил. Вот почему я вернулся сюда, в родной город. Чтобы вспомнить отца. И выяснилось, что я многое забыл, массу важных и неважных мелочей, которые послужили бы мне спасительным утешением, сохрани я их в памяти. Не повторяй моей ошибки, Джеми. Ты должен смириться с тем, что произошло в тот день. Ты обязан признать, что твоего отца больше нет. Только так ты сумеешь сохранить его в своей душе. Другого пути нет.
