Долли и Эдуард - Грей
— Нам нужен доктор! Это срочно! — разозлился Эдуард.
— Сэр? Сэр?
— Дай я! — Долли вывести из себя можно еще быстрее. — Девушка! Человек умирает! Доктор! Доктор, тупица ты непроходимая! На ферму Брэдфорд. — А вот про то, что это ферма Брэдфорд, Эдуард совсем забыл упомянуть. Бестолочь… Эх, Долли порой во всем права!
Он не выдержал и тоже закричал девушке. Они оба кричали: “Доктор на ферму Брэдфорд. Срочно!”
— Сэр? — Девушка оказалась полной дурой. — Сэр, уберите собаку! Сэр, это что, кошка?! Сэр, что с вами случилось?
— Дура! — Долли побежала поглядеть — не пришел ли Том в себя. — И чего заладила “Сэр” и “сэр”? Фи! Будто бы леди не способна позвонить по телефону!
Девушка оказалась совершенно необразованной. И как таких принимают на работу? Эдуард повесил трубку, и, поджав хвост, направился вслед за Долли.
Том находился в том же положении, в каком они его оставили, зря пытаясь вызвать доктора.
— Нужно бежать к Шепардам, — решил Эдуард. — Жди тут! — велел он Долли. В первый раз в жизни он командовал, а та слушалась.
— Не оставляй меня одну! — испугано прошептала Долли. — Я пойду с тобой. Ты, к тому же, совершенно не умеешь разговаривать с людьми, Эд.
“Кто бы говорил”.
Но время шагало. Эд не понимал цифры. Он считал максимум до трех, дальше шло — много, но заметил, что длинная палочка на мериле дня и ночи переместилась почти на две отметки вперед — вот сколько времени они потеряли. Много это? Или мало? Как понять то, чего нельзя потрогать, лизнуть, попробовать? Время. Оно для всех бежало по-разному: Эдуард много всего успевал за день, а Долли — только спала и “читала”, если только не считать, что она успевала много поспать. Время — для каждого свое: большое и маленькое, долгое или короткое. Но оно у всех и для всех ускользало. Сейчас и подавно… И это не шло на пользу никому. Особенно бедному Тому, который вечно твердил — времени так мало, как бы все успеть!
Эдуард и Долли, оставив препирательства, понеслись наружу. Эд толкнул дверь, оба устремились к Шепардам, не обращая внимание на кудахтанье Галины и ворчание Дэнни, который обрадовался их появлению, собираясь потравить свои гусиные шутки про драки с другими задаваками, живущими дальше. Они еще ничего не знали. Они ничего не спрашивали — Эдуард и Долли им не отвечали.
Миссис Шепард оказалась такой же тупой, как и ее овцы. Она никак не могла понять, что от нее хотят соседские палевый лабрадор и бархатная черная кошка.
Но стараниями Долли и Эдуарда эта глупая женщина, что наша наседка Галина, наконец что-то сообразила, когда ее почти волокли к дому напротив.
— Ох! Господи Иисусе! — воскликнула миссис Шепард, когда увидала бедолагу Тома.
Она пощупала его лоб, проверила рукой дыхание изо рта, приложила ухо к его груди, похлестала по щекам, потом все снова повторила. Ничего не произошло. Ничего не изменилось. Надин не спас ни доктор, ни мистер Шепард, ни его жена, ни Том, ни тем более бездарный Эдуард. А тут… А тут — уже поздно. Слишком поздно. Длинная палочка на белом кругу в деревянном вытянутом ящике переместилась еще дальше — до стольки Эд считать не умел, а спросить у Долли — побоялся. Много это или мало? Времени никогда не бывает много — вспомнились слова Тома. Да, кажется, Эд понял назначение этого предмета — он показывает, как мало времени осталось. Как его мало у каждого из них! И теперь, после Тома, времени станет меньше еще у кого-то: у Долли, у Галины, у Дэнни, у Шепардов, у него?
Женщина покачала головой, глянув на обеспокоенную Долли и испуганного Эдуарда, и закрыла мужчине глаза — сухие веки сомкнулись, будто Том просто уснул. На ее же ресницах дрожали капли. Засохшую слюну на губах миссис Шепард попыталась оттереть кружевной тряпицей, которую достала откуда-то из одежды, оттуда люди достают сахар, железные круглые пластинки — монеты, сухую траву, завернутую в бумагу — они так любят ее поджигать и кушать, но сахар ведь куда лучше, а еще конфеты и печенье! Ах, глупые люди! Долли права. Права во всем. Том тоже доставал всякое из одежды. Эдуард забыл, как называется специальное место в одежде, где все это барахлишко хранится. Момент для подобных вопросов — не подходящий. Отнюдь.
— Ох, милые мои! Погодите, я скоро вернусь! И какие вы умные-разумные! Ах! Ох! Бедный наш Том!
Долли и Эдуард в молчании проводили ее до двери, вышли и сели на крыльце. Они ничего не спрашивали у женщины. Она не отвечала. Ведь сочла, хоть и непроходима глупа, что они всё и без нее поняли. Так оно и есть. Вот Долли. Вот Эдуард. Вот дуреха Галина и ее товарки. Вот хорохорится перед ними драчун Дэнни.
Эдуард вспомнил, как называются прорехи в одежде — карманы. Из которых Том больше никогда не сможет достать угощение, монеты, пузырек с лекарством и пахучие сухие травы, завернутые в бумагу…
Они смотрели, как миссис Шепард сверкает пятками, крича:
— Беда! Беда! Господи Иисусе, помоги! Молю! Бернард! Бернард Шепард! Беда с Томом!
Бернардом — звали мистера Шепарда, мужа миссис Шепард — как не трудно догадаться даже их овцам. Его женщина не молила, просто звала, чтобы и ее муж посмотрел на Тома. Что бы тот мог сделать? Только посмотреть, покачать головой, наполнить глаза влагой и уйти.
Том же никогда не взывал к Господу, не призывал никакого Иисуса, не просил ни того, ни другого о помощи. Эдуарда просил помочь. Бернарда Шепарда — просил. А тех двоих (если их двое) — нет.
Надин вот никто не спас. Она умерла.
Стоило ли Эдуарду и Долли просить Иисуса помочь? Кричать его имя в трубку девушке?
Но Эдуард, подражая Тому, никогда этого не делал. Долли — тем паче не стала бы таким заниматься. Это же Долли!
Может, поэтому их Тома больше нет?
Он не спрашивал этого вслух.
Он не спрашивал — поэтому Долли не могла ему ответить, даже если бы один единственный раз в своей жизни захотела так поступить.
Возможно, продолжение следует. Увидимся!
Дизайн обложки и иллюстрации — С. Грей — 2022.
