Омар Хайям - Рубаи Рубайят
Притязающий с детства на знание жизни,
Виноградом не став, превратился в изюм.
Держит чашу рука, а другая - Коран:
То молюсь до упаду, то до смерти пьян.
Как лишь терпит нас мраморный свод бирюзовый -
Не кафиров совсем, не совсем мусульман.
В жизни сей опьянение лучше всего,
Нежной гурии пение лучше всего.
Вольной мысли кипение лучше всего,
Всех запретов забвение лучше всего.
Любовь - роковая беда, но беда - по воле аллаха.
Что ж вы порицаете то, что всегда - по воле аллаха.
Возникла и зла и добра череда - по воле аллаха.
За что же нам громы и пламя Суда - по воле аллаха?
С тои, чей стан - кипарис, а уста - словно лал,
В сад любви удались и наполни бокал,
Пока рок неминуемый, волк ненасытный,
Эту плоть, как рубашку, с тебя не сорвал!
О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет.
Где нет любви мучений, где грез о счастье нет.
День без любви - потерян: тусклее и серей,
Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет,
Любя тебя, сношу я все упреки
И вечной верности не зря даю зароки.
Коль вечно буду жить, готов до дня Суда
Покорно выносить гнет тяжкий и жестокий.
Изначальней всего остального - любовь.
В песне юности первое слово - любовь.
О несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа - любовь!
Словно солнце, горит, не сгорая, любовь.
Словно птица небесного рая - любовь.
Но еще не любовь - соловьиные стоны.
Не стонать, от любви умирая, - любовь!
Сокровенною тайной с тобой поделюсь,
В двух словах изолью свою нежность и грусть.
Я во прахе с любовью к тебе растворюсь,
Из земли я с любовью к тебе поднимусь.
Скорей приди, исполненная чар,
Развей печаль, вдохни сердечный жар!
Налей кувшин вина, пока в кувшины
Наш прах еще не превратил гончар.
Мне заповедь - любовь, а не Коран, о нет!
Я - скромный муравей, не Сулейман, о нет!
Найдете у меня лишь бледные ланиты
И рубище, - не шелк и не сафьян, о нет!
Ты, кого я избрал, всех милей для меня.
Сердце пылкого жар, свет очей для меня.
В жизни есть ли хоть что-нибудь жизни дороже?
Ты и жизни дороже моей для меня.
Упреков не боюсь, не опустел карман,
Но все же прочь вино и в сторону стакан.
Я пил всегда вино - искал услады сердцу,
Зачем мне пить теперь, когда тобою пьян!
Кто чар ее не избежал, отныне знает счастье,
Кто пылью лег у милых ног, душой впивает счастье.
Измучит, станет обижать, но ты не будь в обиде:
Все, что подобная луне нам посылает, - счастье.
От безбожья до бога - мгновенье одно.
От нуля до итога - мгновенье одно.
Береги драгоценное это мгновенье:
Жизнь - ни мало ни много - мгновенье одно!
И я, седобородый, в силок любви попал.
И вот в руке сверкает искрящийся бокал!
Рассудок терпеливый сшил мне халат заслуг.
А рок мой прихотливый все в клочья изорвал.
Как нежно щеки розы целует ветерок!
Как светел лик подруги, и луг, и ручеек!
Не говори о прошлом: какой теперь в нем прок?
Будь счастлив настоящим. Смотри, какой денек!
И старые, и юные умрут,
Чредой уйдут, побыв недолго тут.
Нам этот мир дается не навеки,
Уйдем и мы, и те, кто вслед придут.
Дай вина! Здесь не место пустым словесам.
Поцелуи любимой - мой хлеб и бальзам.
Губы пылкой возлюбленной - винного цвета,
Буйство страсти подобно ее волосам.
Непостоянно все, что в мире есть,
К тому ж изъянов в том, что есть, не счесть.
Считай же сущим все, чего не видишь,
И призрачным все то, что видишь здесь.
Беспощадна судьба, наши планы круша,
Час настанет и тело покинет душа.
Не спеши, посиди на траве, под которой
Скоро будешь лежать, никуда не спеша.
Цвет рубину уста подарили твои,
Ты ушла - я в печали и сердце в крови.
Кто в ковчеге укрылся, как Ной от потопа,
Он один не тонет в пучине любви.
Лишь твоему лицу печальное сердце радо.
Кроме лица твоего - мне ничего не надо.
Образ свой вижу в тебе я, глядя в твои глаза,
Вижу в самом себе тебя я, моя отрада.
Кто урод, кто красавец - не ведает страсть.
В ад согласен безумец влюбленный попасть.
Безразлично влюбленным, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть.
Некто мудрый внушал задремавшему мне:
"Просыпайся, счастливым не станешь во сне.
Брось ты это занятье, подобное смерти.
После смерти, Хайям, отоспишься вполне!"
Как полон я любви, как чуден милой лик,
Как много я б сказал и как мой нем язык!
Не странно ль, господи? От жажды изнываю,
А тут передо мной течет живой родник.
На мир - пристанище немногих наших дней -
Я долго устремлял пытливый взор очей,
И что ж? Твое лицо светлей, чем светлый месяц,
Чем стройный кипарис, твой чудный стан прямей.
Страстью раненный, слезы без устали лью,
Исцелить мое бедное сердце молю,
Ибо вместо напитка любовного небо
Кровью сердца наполнило чашу мою.
Сто лет я жил, греха не зная,
На мне господня благодать;
Хочу жить дальше, согрешая, -
Его терпенье испытать.
Вы, злодейству которых не видно конца,
В Судный день не надейтесь на милость творца!
Бог, простивший не сделавших доброго дела,
Не простит сотворившего зло подлеца.
Милосердия, сердце мое, не ищи,
