Александр Колпаков - Гигантские насекомые Амазонки

«Еще неизвестно, — размышлял Вилфрид, — многие ли из самок способны откладывать яйца? Может быть, даже все могут. Но то, что у них нет царицы, это точно, и этим образ жизни гигантских муравьев резко отличается от образа жизни других видов, у которых царицы заметно отличаются и по внешности, и по обязанностям от рабочих муравьев. У них царицы существуют только для воспроизводства».

Приближалось утро. Вилфрид безжалостно тер глаза, жаль было прекращать такие интересные наблюдения, но очертания муравьев все больше расплывались.

…На следующий день еще раз побывали у часовни, в развалинах муравьиного города понуро бродили три уцелевшие от облавы самки. Если бы можно было приписывать насекомым человеческие чувства, то внешний вид этих амазонок выражал бы безысходную печаль и полное крушение всех надежд, Биологическая цель их существования была внезапно и грубо разорвана, и они не знали теперь, как ее восстановись. Одинокая тройка бесцельно слонялась по кучам развороченной земли, даже не делая попыток копать землю. Одна из самок все еще держала в челюстях маленького золотистого жучка — последнюю добычу свою в доходе за провиантом.

Вилфрид повернулся к Хозе:

— Интересно, что сделают, в конце-концов, эти, потерпевшие кораблекрушение? Подождем немного в сторонке.

Они не спеша прошли вниз, к потоку, протекавшему в джунглях. На его топком берегу стояло манговое дерево, вокруг которого на земле лежало много осыпавшихся плодов. На плодах сидели крупные бабочки с крыльями, переливающимися металлическими цветами. То были голубые менелаи, чья яркая раскраска контрастно отличалась от строгой черноты — предупреждающей окраски муравьев-гигантов. Менелаи напоминали их только своими размерами. Несколько бабочек спокойно высасывали сок из гниющих плодов. При их приближении менелаи взвились в воздух, изумив Вилфрида радужными переливами своих красок, сверканием и каким-то особенным мерцанием, вспыхивающим иногда на крыльях.

Прошло немало времени, пока натуралисты ловили больших и красивых менелаев. Вернувшись на место раскопок, они увидели, что три длинноногие сестры все еще бродят по руинам гнезда. Вилфрид решил не ловить этих последних могикан: может, думал он, природа использует их как основу для создания новой колонии.

Еще несколько недель Вилфрид вместе с неизменным спутником Хозе прочесывал джунгли вокруг Белена, отыскивая новые и новые колонии гигантов-муравьев. Фотографировал, зарисовывал, отлавливал целыми сотнями. Но вскоре муравьи перестали интересовать его: он преследовал теперь другое шестиногое — и не менее свирепое существо — дровосека-титана.

Одни из ученых писал о нем: «…только в американских музеях имеется больше слонов, чем во всех музеях мира имеется этих жуков». Дровосек-титан, которого искал теперь Вилфрид Бергер, — самый большой в мире жук. В поисках его Бергер отправился в Манаус — самое сердце долины Амазонки, за полторы тысячи километров выше по течению от Белена.

Мало кто из коллег Бергера верил, что ему выпадет удача найти этого шестиногого.

— Считайте, что вам сильно повезет, — сказал один из крупнейших американских специалистов по жукам, — если вы поймаете титана. Но лучше и не надейтесь.

Вилфрид хорошо знал, что, хотя дровосек-титан известен науке много лет, энтомологи всех стран имеют их всего около десятка. Ничего неизвестно и об образе жизни этого насекомого. Всех дровосеков-титанов нашли в джунглях вокруг Манауса и еще в одном районе — на самом севере Бразилии.

В Манаусе ему надо было прежде всего найти помощников. Но это обстоятельство мало беспокоило Бергера: экспедиция в джунгли за гигантскими жуками соблазнила бы самого привередливого путешественника. А случай вообще упростил дело: один из местных натуралистов — Клауд — на следующий день отправлялся в джунгли для изучения кустарников. Он и предложил Вилфриду составить ему компанию.

Поиски жука они начали с дневных походов. Однажды после полудня натуралисты с трудом прокладывали себе путь через заросли, яростно орудуя мачете. Клауд неожиданно замер, так и не опустив занесенный для удара мачете. Его глаза остановились на дереве, стоявшем впереди. Осторожно повернувшись, Клауд передал Вилфриду свою винтовку, а у него забрал сетку для ловли насекомых. Затем стал на цыпочках продвигаться вперед. Вилфрид ожидал, еще не понимая, что это вдруг так сильно завладело вниманием Клауда. На всякий случай он приготовил винтовку так, чтобы стрелять немедленно. Он знал, что в подобных зарослях встречаются свирепые пекари, устраивают свои засады хозяева амазонских джунглей — ягуары, встречаются удавы.

Но вот молнией взметнулась вверх сеть. Она со свистом прорезала воздух, и в то же мгновение раздался торжествующий вопль Клауда: внутри сетки билась оса. Такая большая, что с трудом верилось о то, что то была оса. Ее длина была на глаз не меньше семи сантиметров. Когда позже измерили ее крылья, они раздвинулись на ширину почти десяти сантиметров.

Клауд, как оказалось, поймал одну из ос-пепсис, которую еще называют тарантулоубийцей. Столь зловещее имя дали ей не случайно: хотя пепсис и питается нектаром, но охотится и на страшных пауков-тарантулов. Оса парализует их своим ядом и после этого откладывает в брюшке жертвы свое яйцо. Личинка осы, которая выводится из этого яйца, медленно пожирает живого, но беспомощного паука,

Бергер невольно залюбовался насекомым. Неистово жужжащие крылья осы были кроваво-красного цвета и резко отличались от массивного черно-голубого тела. Подкожное жало в три раза длиннее, чем у гигантского муравья, мелко вибрируя, раз за разом высовывалось из живота через ячейки сетки. Но больше ждать было нельзя: пепсис могла испортить себе крылья. Несколько капель хлороформа подействовали моментально, и оса замерла, Вилфрид опять с восторгом рассматривал ее. Это было насекомое столь редкою вида, что он даже и не мечтал заполучить его.

…Потом они стали искать дровосека-титана в ночных джунглях. Сразу после наступления сумерек Вилфрид с помощником выходил в лес, нагрузившись мачете, фотовспышками и фонарями. Освещая то одно, то другое место, они искали насекомых, которые днем прячутся в густой листве и выходят из укрытий только ночью. В конце концов, они останавливались в каком-нибудь укромном месте, натягивали белый экран и освещали его.

Ночь за ночью проводили они возле нехитрой ловушки, но добыча их оставалась более чем скромной. В чем дело?.. Тогда Вилфриду пришло в голову, что фонари слишком маломощны и не могут привлечь к себе дровосеков-титанов.