Боб Торрес - Веган-фрик

Теперь, когда диетологи и хиппи уже наверняка готовы увидеть в нас врагов, необходимо кое-что прояснить. Во-первых, мы не имеем ничего против людей, озабоченных своим здоровьем. Мы тоже печемся о своих организмах. Мы стараемся хорошо питаться и не скрываем, что диетически аргументированные призывы к веганству научно обоснованны и подкреплены весомыми доказательствами. Во-вторых, мы хотим признаться, что любим хиппи — всех этих вонючих, бьющих в барабаны раздолбаев. Шутка. Нам правда нравятся хиппи. Многие наши хорошие друзья — хиппари.

Но, когда мы погружались в веганство, для нас существовало кое-что более существенное, чем подспорье для здоровья, кипы страниц, посвященные витамину B12, или диета для веганов-спортсменов. Все это важные вещи, спору нет, но о них уже написан ряд хороших книг. Кроме того, нас интересовало и что-то большее, нежели духовная тема, проповедующая любовь к матушке-Земле. Безусловно, уважение к животным — хороший стимул, полезный вашей карме, здоровью и планете, но подчас подобные книги поражают нас всеми этими телегами про эру Водолея[10]. Создается ощущение, что они написаны для людей, куда более замороченных на своих чакрах, чем мы. Мы искали книгу, которая говорила бы на одном языке с такими персонажами, как мы: молодыми, панковско-радикальными и ушедшими в веганство по соображениям этики и борьбы за права животных. Мы жаждали читать автора, который не постеснялся бы написать слово «хуй» или по-дружески высмеять хиппи. Когда мы поняли, что такой книги в природе нет, мы решили забабахать собственную.

В этот текст мы включили все те полезные фишки, которые нашли в первоисточниках, став веганами. Писалось все это довольно долго, и мы многому научились за это время. Поэтому мы бы хотели, чтобы и другие учились на наших ошибках.

Становление вегана: методика холодного тофу[11]

Если ты — ово-лакто-вегетарианец[12] и ищешь совета, как стать веганом, то совет прост: перестань есть молочные продукты и яйца и подожди 3 недели, а окончательное решение примешь потом. Если твоя озабоченность правами животных по-настоящему сильна, то 3 недели не срок. Ведь это всего 21 короткий день. Это на 7 дней меньше, чем потребовалось зомби на захват Туманного Альбиона в фильме «28 дней спустя»[13], или, если ты предпочитаешь «сопливое» кино, на 7 дней меньше, чем ушло у героини Сандры Баллок на то, чтобы слезть с допинга в картине «28 дней»[14]. Двадцать один день — это меньше, чем ты провел бы на очередном галимом реалити-шоу. Татуировка есть? Если есть, ты знаешь, что обычная татуировка заживает куда дольше, чем 21 день.

Дело в том, что 21 день — это недолго, но их достаточно, чтобы понять: жить без продуктов животного происхождения очень просто. И это действительно так. Поедание холодного тофу куда проще, чем постепенное сокращение своего рациона. Например, ты очень любишь сыр. В твоей голове засела идея, что жизнь без сыра — это жизнь без солнечных дней, миленьких щенят и шоколада (или в случае с Бобом — солнечных дней, миленьких щенят и холодного пива).

Если ты решишь покончить с сыром, съедая в день по маленькому кусочку, то тем самым придашь сыру еще большее значение и усилишь его власть над собой. Если попробуешь слезать с сыра 3–4 месяца, то закончишь тем, что будешь молиться на каждый грамм так, будто это дар свыше. Но если применишь методику холодного тофу, тебя будет трясти и вымораживать, как торчка, денек-другой, зато потом страдания постепенно сойдут на нет. На двадцатый день тебя уже будет воротить от одного вида сыра. Или, возможно, ты станешь пожизненным сыроголиком в завязке.

Не злись на нас. Просто попробуй! Что ты теряешь, кроме продуктов, производство которых причиняет вред животным?

Как мы стали веганами

Мы воспользовались трехнедельным методом, но, как ни печально, нам потребовалось какое-то время на то, чтобы свыкнуться с мыслью о возможности веганства. Приняв твердое решение, мы уже не испытывали проблем, но путь к этому решению стал целой историей.

У нас ушло немало времени на то, чтобы посмотреть на веганство как на нечто осуществимое и желанное. Больше, чем должно уходить. Намного больше. Было ощущение, что это длится годами. Когда мы не были веганами, нам казалось, что все веганы, которых мы знали, унаследовали от родителей какой-то ген, В-хромосому, притупляющую их страсть к мясу, яйцам, молочным продуктам, шерсти и коже.

Несмотря на то, что бывают веганы с рождения, в подавляющем большинстве мы многие годы были всеядными. Хорошо известно, что употребляющему яйца вегетарианцу веганство, как правило, кажется чем-то далеким и безумно сложным.

Мы любим веселиться, опрашивая веганов, как они пришли к такому решению. Истории, которые нам рассказывают, интригуют почти всегда. Для кого-то это было чудесное озарение. Для кого-то — долгоиграющая рутина размусоливания собственной жизни и спорадические попытки понять, кто ты и зачем живешь. Ниже каждый из нас покажет свое «роуд-муви», путевые заметки по дороге к веганству. Может, ты найдешь в этих историях что-то знакомое, а может, и нет.

Одна из вещей, которой я в себе поражаюсь, — это способность подавлять неприятные мысли. Я думаю об эмоциональном самосовершенствовании и друзьях, которые помогают мне в моем «отречении». С их поддержкой я могу забить на что угодно и чем угодно увлечься с одинаковой легкостью. Глобальное потепление? Я едва ли в силах повлиять на ситуацию. Правление республиканцев? Ну что ж, они немногим хуже демократов. Пишу книгу, которая никогда не принесет мне барышей? Это больше жизнь, чем работа. Животные, используемые ради мяса, шерсти, кожи и экспериментов? Эх, мир никогда не изменится.

По крайней мере так я думал, пока не получил от жизни пинок. Причем пинок увесистый. Я уже не мог игнорировать его или пытаться отрицать, или притворяться, что скоро все само собой рассосется. Я обрел уникальную форму сознания, которую получают в дар все веганы, желающие оставаться таковыми навсегда. Я перестал рассматривать животных как некую собственность или материальное благо и научился относиться к ним как к существам, заслуживающим уважения. Этому много чего поспособствовало, но в особенности один эпизод в моей биографии.

В детстве, особенно лет до десяти, я был очень одинок. Я проводил уйму времени с собакой, но практически не дружил с ровесниками. Поэтому дружба с дворняжкой по имени Пэтч была для меня фундаментальной ценностью и развивала отношение к животным. Я искренне любил пса. Он был моим верным товарищем, с которым мысленно мы не расставались никогда. Примерно в это же время я раздумывал над тем, чтобы стать ветеринаром, и нередко играл в «специалиста по бешенству». Я рано почувствовал духовную связь с животными, но у меня ушло немало времени, чтобы понять, что связь эта должна быть сильнее, чем просто хорошее отношение к домашним питомцам.