Джеральд Даррелл - Птица-пересмешник
– Мой эскулап не велит мне волноваться,— продолжал он.— Мол, у меня изношенное сердце. Ну как, как я могу не волноваться, когда такой лакомый кусок уходит из-под носа правителей Империи!
Сэр Осберт на минуту смолк, чтобы перевести дыхание. Питер хранил молчание: у него были диаметрально противоположные взгляды на эти проблемы. В прошлом они с дядюшкой отчаянно спорили, но сейчас Питеру не хотелось упускать шанс отправиться на Зенкали.
– Хочу напомнить: Империя — это то, во имя чего мы, представители славного рода Флоксов, сражались и умирали. Возможно, вы, молодые, привержены новым идеям и для вас все это — звук пустой. Жаль, очень жаль! Помни, что ни одно важное событие в истории Англии и становлении Империи не обходилось без нас — отпрысков древнего рода Флоксов!
– Помню, дядюшка,— сказал Питер.— Вам не о чем
волноваться.
– И в Трафальгарской битве участвовали Флоксы,— продолжал сэр Осберт,— и в битве при Ватерлоо, и в управлении Австралией и Новой Зеландией… И в Индии их было немало… И северо-западная граница практически только на них и держалась… А сколько их было в наших африканских владениях! Теперь, когда к власти пришли эти чертовы лейбористы, Империя стала расползаться, словно ветхое одеяло… Ей-богу, может хватить удар, когда видишь, как эти сыновья лавочников, эти паршивые тред-
юнионисты и разные прочие мужланы, одевшись в шикарные костюмы, бродят по Уайтхоллу — весь пол в плевках, как в снежных хлопьях! — и раздают Империю по кускам всяким проходимцам, которые еще не отучились варить на обед своих дедушек и бабушек!
Он снова сел за письменный стол и вытер лицо платком.
– Теперь слушай,— успокоившись, продолжил он.— Самое щекотливое во всей этой истории вот что. Как раз тогда, когда мы уже было собрались предоставить этому народу самоуправление, в Генштабе решили, что Зенкали имеет важное стратегическое значение. То ли хотят выгнать русских из Индийского океана, то ли еще что-то в этом духе. Смешно, ей-богу: остров-то на карте похож на точечку, оставленную мухой, а вот поди ж ты! Они хотят
построить там аэродром и взорвать риф, преграждающий вход в бухту, чтобы туда мог войти эсминец. Но для этого придется затопить несколько долин и соорудить каскад гидроэлектростанций. Они попытались проделать то же самое в Альдабаре, но наткнулись на яростное сопротивление
любителей животных… Есть же такие чудаки! Тебе не кажется, что мир сошел с ума? Представь: Британскому флоту прегражден путь в бухту из-за того, что там обитают гигантские черепахи! Чушь какая-то! Можно подумать, черепахи помогли нам выиграть Трафальгарское сражение! Или битву! Или сражение при Ютландии! Похоже, люди утратили представление об истинном положении вещей.
– Так в чем же суть проблемы? — спросил Питер.
– Ну, вообще-то переговоры продолжаются, но этот король хоть и черномазый, а не промах. Учеба в Итоне для него даром не прошла,— сказал сэр Осберт, явив весь свой характер истинного регбиста.— Он еще хорошо поторгуется, помяни мое слово! Он знает историю с черепахами и поймет, что второй раз мы не отступим. Слыханное ли дело, чтобы черепахи так оконфузили британское правительство!
– А принесет ли этот аэродром пользу зенкалийцам? —
поинтересовался Питер.
– Еще спрашиваешь! Туда со всех концов света будут стекаться бравые летчики и моряки! Тратить там деньги на сувениры и…— Тут дядюшка осекся.— В общем, понимаешь, на что тратят деньги бравые летчики и моряки. Каскад гидроэлектростанций создаст массу рабочих мест… Что бы там ни говорил этот тупица Олифант, для островитян это будет настоящий рай! А какие знатные люди участвуют в этом деле! Лорд Хаммер! Хаммерстайн и Хэллоп! Они
и собираются строить плотину — во всяком случае, подают заявку, но, право же, это чистая формальность. Но вот беда: король еще не дал своего окончательного согласия. В общем, ситуация в высшей степени деликатная, так что уж постарайся не подкачать, ладно?
– Да, сэр,— сказал Питер, преисполненный чувства долга.
– И еще. Имеющий глаза да видит, имеющий уши да слышит. Чуть что не так, сразу же докладывай нам. Среди этой толпы дикарей нужно держать ухо востро, понял?
…Теперь, когда калоша капитана Паппаса, борясь с бурными волнами, направлялась к Зенкали, Питер терялся в догадках, скоро ли эта несчастная посудина попадет к рыбам на дно, заодно унеся с собой своего сумрачного хозяина. Но поскольку в желудке Питера давно не осталось ничего, что нуждалось бы в переваривании, наш путник не заметил, как уснул.
Проснувшись поутру, Питер увидел, что ветер давно угнал вдаль штормовые облака и посудина мирно скользит по гладкой как зеркало морской лазури. Небо голубело, словно цветы дельфиниума. Маленькие стайки летучих рыбок выскакивали над сверкающей поверхностью моря и пролетали перед самым носом у суденышка, а в небе недвижно парили два альбатроса, без всяких усилий поспевая за судном, будто привязанные к корме невидимыми нитями. Чувствуя себя куда бодрее, вдохновленный хорошей погодой, Питер направился в крохотную кают-компанию разузнать насчет завтрака и увидел уютно устроившегося там капитана Паппаса, который с аппетитом поглощал поданные ему на невообразимо засаленном блюде яичницу с беконом, колбасу, бобы и поджаренный хлеб.
– С добрым утром, с добрым утром! — обрадованно крикнул капитан с набитым ртом.— Как спалось?
– Спасибо, ничего,— покривил душой Питер, с содроганием отводя глаза от капитанской трапезы.
– ПрекраснЪ, прекрасно,— сказал капитан.— Отлично выспались, теперь полагается плотный завтрак, а? Как насчет доброй яичницы с беконом? У меня на судне заправский кок, он самого черта приготовит!
– Спасибо, я не имею привычки завтракать,— перебил капитана Питер.— Мне бы только чашечку кофе да ломтик поджаренного хлеба.
Капитан рявкнул, и в мгновение ока появились и кофе и хлеб. С энтузиазмом ковыряя спичкой в золоте своих зубов, хозяин суденышка по-отечески взирал на гостя.
– Стало быть,— промолвил он,— вы никогда прежде не бывали на Зенкали?
– Нет. Но слышал, что это премилый островок.
– Премилый. Почти как любой из греческих островов. Но все-таки это вам не Греция. Здесь одни негритосы, вот в чем беда! Ничего страшного, нормальные люди, только дикие — не такие цивилизованные, как греки. Понятно?
– Понятно,— сказал Питер, гадая, как отреагировали бы на слова капитана аборигены, готовые вот-вот взять власть в свои руки.— Насколько я знаю, они скоро получат самоуправление?
– Самоуправление? Хо-хо! — прорычал капитан Паппас.— Это не будет самоуправление для зенкалийцев. Это будет самоуправление для Кинги.
