Павел Мариковский - Неожиданные встречи
Как же эти два поселенца оказались здесь? Перекочевали из поселка весной по льду да так и остались здесь на все лето.
Задумался о мышках-робинзонах, и до моего сознания не сразу дошел крик Николая. Он стоял над лодкой и размахивал руками. Оказывается, во время стоянки шланг сорвался со штуцера, конец его опустился ниже бачка, заполненного почти доверху горючим, и добрая часть его вылилась в лодку. «Заводская премудрость», по определению Николая, все же была необходима. Бензин для резиновой лодки был опасен.
Долго возились, наводя порядок. Потом на обратном пути несколько раз глох мотор из-за того, что в горючее частично попала вода. Да, остров действительно оказался с шайтаном. Впрочем, с моим помощником всегда что-либо случалось, и, если быть суеверным, на всех остальных островах против нас почти всегда действовали шайтаны.
ТАИНСТВЕННЫЕ СЛЕДЫ
После завтрака я, как всегда, захватив полевую сумку и фотоаппарат, отправился побродить. У самой воды бережок реки Или был испещрен следами. Всюду виднелись крупные отпечатки лап фазанов. Птицы выходили из зарослей тугаев на открытое место погреться на солнышке, попить воды и обязательно поклевать мелкие камешки. Бродили здесь сороки и вороны. Возле дохлого судака, выброшенного на берег, весь ил был истоптан. Маленькая лисичка-корсак пробежалась по кромке воды в расчете поживиться дохлой рыбой. Нежные крестики следов трясогузок и куличков-перевозчиков, будто изящная вышивка, тонкой вязью украшали почву.
Встречались и странные следы, похожие на закорючки. Их оставили жабы. Ночью эти внешне неповоротливые создания направлялись к воде, чтобы искупаться, напиться, смочить свою бородавчатую кожу. Следы жаб разные, и большие и маленькие, а одна жаба — настоящий великан — расчертила прибрежный песок затейливыми узорами.
Все следы мне хорошо знакомы, и ничего в них не увидел я нового. Так казалось. И вдруг заметил… То, что открылось моим глазам, было совсем необычным. По мокрому бережку рядом с водой тянулась цепочка аккуратных отпечатков совершенно мне неизвестного животного. Было похоже, будто оно небольшое, размером примерно с суслика и с копытцами на ногах. Да, с настоящими копытцами! Они отпечатались глубокими черточками с заостренными кончиками и округлыми основаниями.
Я позвал товарища, поделился с ним новостью. Вместе стали осматривать следы, фотографировать их. Под косыми лучами солнца, поднимающегося над рекой, отпечатки ног были очень четкими. Таинственное животное прошло мелкими шажками. У обрывчика след исчез, и более его нигде найти не удалось.
Я терялся в догадках. Следами животных интересовался едва ли не с детства, знал их неплохо, но такое увидел впервые.
Кто же хозяин следа, у которого на ногах такие крохотные копытца? Ни одно из обитавших здесь животных не могло оставить таких следов. Они явно принадлежали неизвестному и таинственному зверьку. И воображение рисовало совершенно особенное животное, необыкновенно редкое, быть может, даже исчезающее, очень осторожное, обязательно ночное, старательно избегающее встречи со всеми, кто может представлять опасность. Вот бы его увидеть и изловить! Как бы удивился мир ученых!
Находка казалась невероятной. Но был же не так давно описан крошечный зверек из пустыни Бетпак-Дала — боялышная соня, которую пришлось отнести к специальному семейству. В наше время новое семейство для млекопитающих — величайшая редкость!
Прошло несколько часов. Мы собрались ехать дальше, свернули бивак, уложили в машину вещи. Прежде чем тронуться в путь, я пошел еще раз взглянуть на загадочные следы. Солнце поднялось высоко. Отпечатки ног незнакомца стали мягче и не столь контрастными. И только тогда в одном месте я заметил едва различимый отпечаток третьего, теперь уже стало ясно: не копытца, конечно, а пальца и перепонки между ними. Все прояснилось. Следы принадлежали ондатре с очень странной походкой. Почему-то она на ходу опиралась только на два передних пальца, которые глубоко, словно копытца, врезались в почву. Причина такого поведения мне непонятна.
Жаль, что таинственного зверька не оказалось в природе!
Ондатра — ценный пушной зверек, привезенный из Северной Америки и успешно акклиматизировавшийся в нашей стране. Повсюду, где есть водоемы, развились ондатровые хозяйства. Тысячи охотников стали заниматься промыслом этого зверька, поставляя на рынок отличного качества шкурки. Очень много развелось ондатры и в низовьях реки Или, и на Балхаше. Здесь промысел этих зверьков давал большие прибыли государству. Но сейчас он резко упал. Отчасти это произошло из-за усыхания дельты реки Или, вызванного заполнением Капчагайского водохранилища. Отчасти был виновен в этом и сом: прожорливая рыба съедала зверька-поселенца. Обеднели водоемы и водоплавающей дичью. Птенчиков уток пожирали сомы, незаметно подплывавшие к резвящимся на поверхности воды выводкам птиц.
На неожиданного иммигранта нет никакой управы. Впрочем, возможно, сома никто и не завозил. Как-то, читая труды известного казахского ученого Ч. Валиханова, я наткнулся на любопытное сообщение. В начале прошлого столетия он обратил внимание на то, что сом живет в верховьях реки Или, и даже изобразил его на рисунке. Тогда в остальной части реки сом жить почему-то не мог.
Объяснение этой загадки могло быть таким. Прежде сом, пытавшийся спуститься вниз по реке, погибал, поедая ядовитую икру широко распространенной тогда рыбы маринки. Но вот ихтиологи переселили в реку Или судака. Эта хищная рыба мгновенно уничтожила чудесную промысловую рыбу маринку и открыла дорогу сому. Уничтожению маринки способствовало изменение режима реки Или и устройство Капчагайского водохранилища. Так образовалась цепочка связанных друг с другом событий. Неясным осталось лишь одно: почему сам судак не отравился икрой маринки…
Как бы то ни было, этот пример подтверждает, как опасно вносить изменения в природу, взаимоотношения между организмами в которой складывались многими тысячелетиями. Особенно когда за такое дело берутся люди с поверхностными суждениями.
ХОЗЯИН ПУСТЫНИ
Случайно на дачном участке сосед выкопал слепушонку и принес ко мне. Это был небольшой зверек, размером с крупную мышь, в бархатистой рыжеватой шубке из короткого меха, с коротким хвостиком, одинаково круглый как спереди, так и сзади, на маленьких ножках и с крошечными, как булавочная головка, черными глазками, глубоко запрятанными в шерсти. На мордочке зверька, сильно выдаваясь вперед, торчали крупные резцы.
Я посадил слепушонку в проволочный садок, положил туда личинок хрущей. Пленник стал метаться по садку в поисках выхода, но хрущей между делом слопал всех. Дождевой червь ему не понравился.
