В. Яценко - В горах Памира

День подходит к концу. Боковое освещение заходящего солнца придает особую рельефность серакам, делая их почти прозрачными. Теневая, почти черная, стена противоположного берега – скального отрога, служит им контрастным фоном. Эта замечательная картина производит очень сильное впечатление и поглощает наше внимание на десяток минут, в течение которых мы не проронили ни слова.

Но вот солнце спряталось за гребнем хребта Академии наук. Яркие краски потускнели, сразу стало холодно. Пришлось поспешить с устройством бивуака в защищенной от ветра береговой впадине ледника. По соседству с нами ледниковое озеро уже подернулось тонкой коркой льда.

Сегодня Владимир и Валентин готовят ужин на последних дровах – завтра вступает в строй наша походная алюминиевая кухня, работающая на сухом спирте. Гороховый суп-пюре из концентратов теперь наше постоянное горячее блюдо.

От близости ледника холодно. Теперь уже всем четверым приходится спать в палатке. У нас три спальных мешка, причем один из них полуторный. В нем должны помещаться два человека. Мы бросаем жребий, после чего Александр с Владимиром долго пыхтят и возятся, пытаясь поудобнее поместиться в нем.

Мы проснулись, как обычно, рано, но вылезать из спальных мешков не решались. Солнце уже взошло, но палатка наша еще находилась в тени, где царил ночной холод.

Край тени от окружающих гор постепенно ползет по леднику, к нам, как бы снимая темное покрывало ночи. Ледник Молотова уже весь искрится в солнечных лучах. Наш бивуак расположен как раз против его впадения в ледник Бивачный.

Когда солнце немного обогрело нашу палатку, мы выбрались наружу. Сегодня не следует спешить с выходом. Предстоит нелегкий день, и надо «накопить» побольше сил. Утреннюю зарядку сопровождаем обтиранием тела ледяной водой. Для этой цели Валентин сделал прорубь в ледяном покрове озерка. Холодная вода обжигает тело. Александр косо поглядывает на нас и зовет завтракать. Он – не поклонник слишком холодной воды.

В 9 часов утра выходим в дальнейший путь. С первых же шагов возникают препятствия. Как будто природа нарочно устроила преграды для нашей группы, пытающейся проникнуть в еще не изведанные места.

Трещина на леднике Бивачном

Крутые темные склоны скал правого берега неприступны. Мы движемся по дну береговых впадин (рантклюфты). Выбираясь с трудом из одной, сразу же спускаемся в другую. На отшлифованных ледником скалах ноги скользят еще больше, чем на льду, а еще через минуту спустившись на дно, мы вязнем в глубокой грязи. Упираясь ногами в скалы, а телом о лед, перелезаем через глубокие расщелины. Сверху на наши головы капает вода. Здесь царит полутьма. При каждом шаге вверх мы соскальзываем обратно-. Александр сильно ушиб колено. Наше сочувствие ему тем более искренне, что выход из строя одного из нас сорвет все наши планы и даже может поставить группу в трудное положение.

Вверх, вниз, вверх, вниз. То к солнечному свету, то в мрак ледяных пещер. И так все время. Мы подходим все ближе и ближе к массиву пика ОГПУ, но нам до него не добраться. Впереди путь нам пересекает еще один ледник. Он вытекает из бокового ущелья, с противоположной стороны которого поднимается пик ОГПУ. В месте слияния с Бивачным этот боковой ледник образовал непроходимое скопление ледяных конусов и сераков. Глыбы льда громоздятся одна на другую. Сераки, сдавленные другими, расположенными выше, выжимаются вверх и повисают наклонными иглами. Весь ледник оставляет впечатление стремительности. Как будто это мгновенно застывший бурный поток.

Дальше итти по берегу ледника бессмысленно. Остается единственный путь к верховьям: непосредственно по льду Бивачного.

Когда издали наблюдаешь ледяные столбы и иглы на поверхности ледника, их масштабы как-то скрадываются. А теперь, когда мы пошли по леднику, они вдруг предстали перед нами во всем своем величии. Между этими причудливыми ледяными холмами и обелисками очень наглядно ощущаешь свою миниатюрность по сравнению с размерами окружающего.

Чем ближе мы подходим к середине ледника, тем грандиознее ледяные башни.

«Никакого сравнения с Кавказом!» – восклицает Блещунов. Действительно, ни на одном из ледников Кавказа не приходилось видеть ничего подобного. Ледяные образования здесь имеют самые различные очертания. Одни поднимаются вверх острыми пирамидами или иглами, другие имеют плавные, сглаженные таянием контуры. Местами висят целые занавесы из сосулек.

Льдины нависают над узкими извилистыми каньонами, которые промыли себе во льду ледниковые реки. Эти многочисленные реки возникают неожиданно и так же бесследно исчезают в какой-нибудь трещине, уходя неведомыми путями под лед. Иногда над такой рекой карнизом нависают подмытые берега. С них свисают огромные сосульки, напоминая сталактиты.

Ледяные холмы на леднике Бивачном

Ледяной хаос заслоняет от нас окружающий вид, и мы петляем по леднику, соблюдая только общее направление на юго-запад. Иногда мы движемся назад в обход какой-нибудь трещины, чтобы затем, вырубая во льду ступени, пробиться между какими-нибудь ледяными башнями снова вперед.

Порою мы заходим в такие места, что дальнейшее продвижение кажется совершенно невозможным. Тогда мы оставляем рюкзаки и идем искать «дорогу».

Наконец мы вышли на срединную морену. Кому в горах приходилось двигаться по моренам, тот знает «прелести» изнурительного пути по этим нагромождениям непрочно лежащих камней. Но нам, только что вырвавшимся ив ледяного хаоса, морена показалась превосходным путем.

Черная гряда камней широкой дорогой лежала по леднику. С обеих сторон к ней подступали ледяные нагромождения.

В 5 часов вечера мы остановились на морене для ночевки. Сегодня мы проведем первую ночь непосредственно на леднике, к ней нужно особенно тщательно подготовиться. Мы выкладываем площадку камнями. Надеваем на себя все теплые вещи.

Наша палатка кажется здесь затерявшейся среди льдов и скал. Когда льды осветились последними алыми бликами солнца, окружающая картина стала сказочной, почти неправдоподобной. Постепенно вечерний, затем и ночной холод заставляет утихать журчание многочисленных ручьев на леднике. Наконец, одевшись в ледяной панцирь, они совершенно умолкают. Наступает полная тишина.

За бесподобную красоту и сказочность окружающего мы назвали этот бивуак «Тысяча и одна ночь».

Холодное дыхание льда проходит сквозь днище палатки, затем пробирается сквозь спальный мешок и всю теплую одежду и, наконец, охватывает все тело. Сон становится тяжелым.