Свой среди волков - Эллис Шон
Следующие две или три минуты, пока волчица сидела на мне сверху, были самыми длинными в моей жизни. Но я не получил даже царапины. Потом она спрыгнула с меня и вернулась к остальным. Урок был окончен. Этот эпизод нисколько не изменил ее отношения ко мне, но для меня он имел огромное значение. Теперь я знал, что волчица не собирается убивать меня. Ведь, имея такую возможность, она сохранила мне жизнь. Раньше я считал ее опасной, но отныне воспринимал просто как сварливую тетушку, умудренную опытом и достойную всяческого уважения командиршу, обладающую на редкость скверным нравом. Нам предстояло научиться выносить общество друг друга.
Каждый вечер я боролся с искушением остаться ночевать с волками. С ними мне было бы в тысячу раз теплее, уютнее и безопаснее, но по привычке я продолжал покидать их с наступлением темноты и возвращаться на рассвете. Однажды вечером, когда все они были сыты и расслаблены и даже Тетушка Ворчунья пребывала в сносном расположении духа, я рискнул остаться и посмотреть, что из этого выйдет. Вот это была ночка! Я ни на минуту не сомкнул глаз — так будоражила меня смесь страха и любопытства. Зато вся стая безмятежно дрыхла до самого утра. Проснувшись, молодой волк подошел и лег рядом со мной. Он не касался моего тела, но я все равно ощущал его тепло. Это было так странно и приятно — после стольких месяцев одиночества чувствовать рядом спящее живое существо. Я слышал, как он дышит во сне, улавливал малейшее его движение. Наутро я чуть ли не на крыльях летал. Вроде бы со мной не случилось ничего особенного — я всего лишь провел ночь среди волков. Но это означало, что меня окончательно приняли в стаю. Я не испытал бы большего триумфа, даже если бы выиграл подряд три марафона!
Теперь я собирался перейти к следующему шагу — последовать за ними в лес. Как и любой новый этап в общении с волками, это было сопряжено с огромным риском. Если я и смогу не отставать от них, что весьма маловероятно, и они заведут меня куда-то далеко, то может статься, что я просто потом не найду дорогу обратно. А уж если они начнут охотиться, у меня точно не будет ни малейшего шанса успевать за ними. Я останусь один, в совершено незнакомом месте, потерянный и уязвимый. Но переживал я напрасно.
Всю следующую ночь волки бодрствовали, а с рассветом поднялись и отправились в лес. Я изо всех сил старался не отставать, но вскоре потерял их из виду в темноте между деревьями и вынужден был вернуться на поляну.
Печальный и разочарованный, я сидел там, надеясь, что вскоре увижу их вновь.
Ждать пришлось долго, но в конце концов они вернулись, а молодая самка даже принесла мне угощение — ногу оленя! Она какое-то время поиграла с ней, а потом, явно намеренно, бросила ее в мою сторону. Я принялся есть, а она спокойно сидела и смотрела, по всей видимости одобряя мой поступок. Я был голоден, а после нескольких месяцев крольчатины и прочей мелочи оленина казалась невообразимо вкусной. С тех пор так и повелось. Волки уходили на охоту, а я оставался — так как даже при свете дня угнаться за ними было выше моих сил. Но по возвращении они обязательно приносили мне что-нибудь поесть. Я так понял, что они не нуждались в моей помощи во время охоты, но были рады моей компании и кормили меня с удовольствием.
Иногда я выл, когда они уходили, и если расстояние между нами было не слишком большим — таким, что мои уши могли уловить звук, — то я слышал их ответ. А уж на пути обратно они теперь каждый раз предупреждали меня воем. Их голоса вызывали у меня очень теплое и радостное чувство. Я понимал, что привязался к этим существам всей душой и их общество стало для меня важным, почти необходимым. В их отсутствие я переживал за каждого члена стаи — а вдруг кто-нибудь из них не вернется? Их могли ранить или, не приведи господь, убить во время охоты — как это, скорее всего, произошло с пятым волком. Я каждый раз с замиранием сердца ждал их прихода и вздыхал с облегчением, только когда видел на поляне всех четверых. Я радовался даже альфа-ворчунье. Так мы обычно тревожимся за близких, когда те подолгу не возвращаются домой. Наши приветствия были необычайно бурными. Волки яростно вылизывали мне лицо и рот — так же как они проделывали это друг с другом. А я был так взволнован и счастлив, что отвечал им тем же — бегал от одного к другому, как маленький щенок, неистово вылизывал их, обнюхивал и всячески добивался их внимания. Только волчица не подпускала меня к себе — впрочем, она никого особенно не привечала.
Иногда я ловил себя на мысли: скажи мне кто-нибудь год назад, что я в один прекрасный день буду чувствовать себя счастливым, голодая по три дня, а потом при виде стаи волков метаться как безумный и вылизывать их морды, я бы только расхохотался в ответ. Но сейчас эти волки стали смыслом моей жизни. Они были моей семьей, и я искренне любил каждого из них. Хотя и понимал, что скоро нам придется расстаться.
Глава 14
Топот крохотных лапок
Передо мной встала мучительная дилемма. Больше всего на свете мне хотелось остаться с волками, однако в глубине души я понимал, что пора уходить. Предстояло принять одно из самых непростых решений в моей жизни. Меня утешала мысль, что я поступаю правильно: ведь мое пребывание здесь имело определенную цель, я действовал в интересах науки. А теперь, думал я, моя миссия окончена. К тому же волки, привыкнув ко мне, могли сделать вывод, что люди, все без разбора, — существа мирные и безобидные. А это подвергло бы их жизнь серьезной опасности.
Я изо всех сил старался вести себя как волк, но все-таки, как ни крути, я был человеком, и полностью изжить свою человеческую природу мне не удавалось.
Рано или поздно наступит весна, и, вероятно, в волчьем семействе будет прибавление. Как это повлияет на мою роль в стае? Скорее всего, меня либо погонят прочь, либо оставят в качестве няньки для новорожденных щенков, и тогда на меня ляжет большая ответственность. Я не был уверен, что справлюсь. К тому же щенки, воспитанные человеком, уж точно будут считать людей за своих и безоговорочно доверять им, со всеми вытекающими последствиями. И вот, скрепя сердце и мысленно попрощавшись со своей новой семьей, я отправился в обратный путь — туда, где ждал мой верный рюкзак.
Два дня и две ночи я шел по лесу и ревел во весь голос. Почему, спросите вы. Ну, во-первых, у меня наконец-то появилась возможность издавать человеческие звуки — среди волков я старался этого не делать. А во-вторых, меня переполняло чувство невосполнимой утраты. Я снова и снова прокручивал в мозгу и перечислял вслух разумные и весомые аргументы, которые заставили меня бросить стаю, но ничего не помогало. Мне казалось, что я совершаю чудовищную ошибку. Я столько вынес, чтобы достичь того, что теперь покидал. Много месяцев я жил взлетами и падениями, круглые сутки находясь на грани физического и душевного истощения, на голых нервах, окруженный опасностью со всех сторон. И вот — мучениям пришел конец: волки приняли меня как члена стаи, защищали и кормили.
Никто до меня не делал ничего подобного. Существуют истории о детях, выросших в волчьей стае и вышедших потом из леса на четвереньках и без дара речи, но ни один человек не уходил в лес специально, чтобы присоединиться к волкам. Дойдя до условленного места, я понял, что не в силах с ними расстаться — с тем же успехом я мог бы попробовать улететь на Луну. От себя не убежишь. Я оставил Леви короткую записку и повернул обратно.
За время моего путешествия погода переменилась. Зима была уже в пути, через несколько недель должен был выпасть первый снег. Я полагал, что это привнесет некоторое разнообразие в мое существование. Ходить станет труднее, зато я смогу сопровождать волков, не боясь потерять их след. Наконец-то у меня появится возможность выяснить, где они гуляют без меня. Однако кое-что в этой затее все еще вызывало сомнения. Сейчас от цивилизации меня отделяли два дня пути. Я отлично изучил здешнюю местность и ее обитателей и мог проделать этот путь даже в кромешной темноте. А если я вздумаю последовать за волками и уйду достаточно далеко — на два или три дня, — то попаду в совершенно новую для меня обстановку. Нет никакой гарантии, что я смогу выбраться оттуда, случись в пути какая-нибудь неприятность — ну там, сломанная нога или что-нибудь в этом роде. Но ставки были высоки, и у меня не оставалось выбора, кроме как рискнуть.
