Голоса животных и растений - Владимир Алексеевич Корочанцев
Если у человека любовь вызывает добрые чувства, вдохновляет его на соответствующие поступки, поднимает настроение, то верблюд-самец во время гона становится, по выражению А. Брема, невменяемым, а именно: «шумит, ревет, кусается, толкается и бьет ногами своих сородичей и даже хозяина». При этом самец зло скрипит зубами и издает гортанные, стонущие звуки. Возможно, остервенение находит на него от сознания того, что в период гона у верблюда прибавляется обязанностей: он подсознательно ощущает всю их тяжесть и боится не оправдать возлагаемых на него надежд. Один производитель обслуживает 150–200 самок за сезон и «трудится» в эту горячую пору, если можно так выразиться, не покладая рук: у отдельных самцов даже чуть уменьшается горб. Если встать на твердую почву установленных фактов, то по горбу легко определяется физическое состояние верблюда. У упитанного здорового животного горб стоит прямо. Если же он свисает на сторону, то «спортивная форма» верблюда оставляет желать лучшего, и его предпочитают не брать в караван.
Племенной дромадер ценится у кочевников на вес золота. Иногда его занимают у соседей, а бывает, что самок гонят для осеменения за 200–500 километров, где пасется особо выдающийся верблюд. А таковой и в самом деле как сыр в масле катается: обращаются с ним уважительно, ни в чем ему не отказывают, на нем не возят грузов и кроме зелени, которую он пощипывает на пастбище, его потчуют еще маслом сезама и травами, бодрящими организм, вроде наших витаминов. В свободный от спаривания период высокую физическую форму именитого самца стараются сохранять специальными упражнениями и моционами, его держат на расстоянии пушечного выстрела от верблюдиц, чтобы он не привыкал к ним и не становился индифферентным к «прекрасному полу», а был бы в любой нужный хозяину момент готов к очередной вязке. «Частое общение с любимой женщиной способно убить любовь», — объясняют опытные кочевники, распространившие это правило на верблюда.
Быть может, когда-то среди верблюдов и царила демократия, и жили они цивилизованно, но затем в их дела вмешались люди, которые и по сей день насаждают в мире мозоленогих жесткую иерархию. На вершине иерархической пирамиды барствуют верблюды-производители. Эти одиночки получают всяческие спецпривилегии и поблажки. Ниже стоят молочные верблюды и вьючные верблюды. Подножие пирамиды составляют животные, предназначенные на убой. (Последних хвалят лишь во время трапезы, тогда, когда любое доброе слово уже не имеет для них никакого смысла.)
Но вернемся к сакраментальному вопросу: «Облезлый верблюд, ты чей?» При всем внешнем демократизме, обычно отличающем отношения между верблюдами в Сомали (за исключением бурных периодов спаривания — в это время самцы злобно косятся друг на друга), есть среди них и самые что ни на есть изгои. Речь прежде всего идет об облезлых и плешивых дромадерах.
Пустыня становится еще более пустынной вокруг них: плешивых верблюдов отторгают даже их родители, собственные братья и сестры. Правда, надо добавить, что долго они в своем плачевном состоянии прожить и не смогут. Как известно, усиленной влагоотдачи у верблюдов при температуре тела ниже 40 градусов не бывает. Их тело покрыто густой плотной шерстью, которая спасает животных от перегрева. На спине верблюда в жаркий полдень шерсть нагревается до 80 градусов, а кожа под ней — лишь до 40. Шерсть препятствует испарению. Так вот, если верблюд «лысеет», проще говоря, облезает, то это значит, что до смерти ему остается сделать «пару шагов». Можно себе представить, что он чувствует, если к тому же «родственники» и «друзья» подвергают его остракизму.
Молоко превращает юношу в мужчину
Верблюдам гарантировано бессмертие. В Кении впервые официально в Африке создан центр по разведению этих животных. Но в Сомали такие центры существуют давно и повсюду. «Будут верблюды — будут мужчины», — просто и толково объяснил мне погонщик верблюдов Али Саид, которого я повстречал на дороге из Могадишо в Афгои.
Ни кочевники Сомали, ни туареги Западной Африки, ни бедуины пустынь Северной Африки не приемлют алкогольных напитков. Они с презрением отвергнут протянутый им по-дружески граненый стакан с виски и по-детски обрадуются кружке верблюжьего молока, ибо, как считается у них, «молоко делает мужчину». У сомалийцев бодрящему напитку особый ореол придают связанные с верблюжьим молоком легенды, пословицы и поговорки. Само название страны косвенно связано с ним: слово «Соомаал» в переводе означает «Иди и дои».
Кочевники пьют молоко не менее трех раз в день. «Глоток молока дает силы на полдня пути», — уверяет поговорка. Верблюжье молоко, обладающее целебными свойствами, дольше хранится, чем козье или коровье. Только что надоенное молоко окуривают дымом костра, чтобы оно долго не прокисало. Дым — распространенное дезинфицирующее средство. У большинства народов Африки запрещено кипятить свежее молоко — чтобы не накликать болезнь на верблюдицу. Держат напиток в кожаных бурдюках. Мясо, главным образом верблюжье, хранят в сосудах с двойным дном и с двойной крышкой, предварительно залив его маслом. Так оно долго не портится даже в 35-градусный зной.
В некоторых странах женщину можно увидеть на тяжелых физических работах, что порой истолковывается как результат признания обществом ее равноправия с мужчиной. В Сомали дойных верблюдиц никогда не используют для перевозок: перевозить людей и тяжести — дело вьючных верблюдов, проще говоря мужчин. Почет, оказываемый кормилице, не вызывает удивления, ибо молоко — одно из немногих кушаний сыновей и дочерей пустыни.
Слаб и беспомощен мужчина, Не вкушающий молока. От такого отвернется Любая уважающая себя девушка, Какой бы он выкуп за нее ни предложил, —предостерегает песня, которую кочевники поют, как правило, во время самых тяжелых трудовых операций. Но и это, пожалуй, не самое главное объяснение высокого престижа верблюдиц.
