Джеймс Кервуд - Быстрая Молния
Оставшиеся шестеро из гвардии Быстрой Молнии встретили их клыком к клыку. В ярости и крови сражения никто не вспомнил о мясе. В истощенных и обессиленных существах чувство голода уступило место смертельной ненависти. Битва не на жизнь, а на смерть разыгралась над застывшими тушами мускусных быков. Уйу, прыгнувший первым, пал с разорванной яремной веной, так что его кровь залила остекленевшие глаза Япао, убитого короля стада. В первом свирепом натиске семеро — сытые и более сильные, чем их изголодавшиеся враги, — быстро открыли кровавый счет в свою пользу. Волк на волка, один на один, они были более чем равносильными противниками для нападавших. Но вскоре преимущество в численности начало давать себя знать. Пока их клыки смыкались на горле врага, чужие клыки грызли и рвали их собственное тело. Двое из семерых защитников и четверо их противников пали так близко от Япао, что их тела образовали вокруг него нечто вроде белого савана. Шестеро из стаи Уйу и трое из стаи Быстрой Молнии были мертвы, когда жестокая оборона неизбежно обернулась поражением. Израненные и окровавленные, — теперь уже четверо против восьми, — обороняющиеся постепенно сдавали позиции, сражаясь и огрызаясь с каждым футом, который они уступали врагу. Если бы дух Япао мог вернуться сюда, он насладился бы мщением в полной мере, ибо под ярким светом звезд поле битвы алело пятнами крови и было усеяно трупами.
В этот финальный кровавый момент потери всего, добытого с таким трудом, на краю узкой долины появились Быстрая Молния и Мистик. Оттуда, где они впервые услышали отдаленный вой стаи, они почуяли запах битвы и теперь примчались к заключительному акту трагедии — два демона, промелькнувшие через мертвенный лунный свет словно пули, выпущенные из ружья. Двенадцать волков смешались в крутящуюся, дерущуюся, давящуюся массу, и оба серых гиганта ворвались прямо в эту толпу с силой громового удара. Одним движением могучих челюстей Быстрая Молния сломал шею тощему белому зверю, вонзившему клыки в тело другого. Мистик, орудуя клыками как кинжалами, распорол горло следующему. Явись они минутой раньше, они спасли бы жизнь отважной четверке, которая боролась до последнего. А сейчас двое из четырех пали под натиском орды Уйу, и из горла третьего, хоть он и продолжал драться, ручьем текла кровь. Но и захватчикам пришлось заплатить немалую цену. Их осталось всего пятеро, когда Быстрая Молния обнаружил, что сражается один против двух. Его клыки были на горле одного волка, когда на него прыгнул второй. Сцепившись мертвой хваткой в смертельной дуэли, они втроем боролись и катались по снегу. Мистик убил еще одного и вместе с последним уцелевшим из семи участвовал в завершающем единоборстве с оставшимися двумя из стаи Уйу.
Быстрая Молния, изорванный и наполовину задохнувшийся, впервые почувствовал себя проигрывающим в схватке. Кровь его струилась по снегу. Пока он сжимал челюсти на горле врага, другой рвал его бока и бедра и, в конце концов, ухитрился схватить его сзади за шею. Это был не удушающий или разрывающий яремную вену захват. Это был «уыйитип» — дважды более опасный прием, если клыки как следует сомкнутся. Внезапная жуткая агония потрясла тело Быстрой Молнии. Казалось, лезвие ножа вонзилось в его мозг, и острая парализующая боль словно от раскаленного стального прута заставила его закрыть глаза и ослабить сжатые челюсти. Лежавший под ним волк, почувствовав ослабление смертельного захвата на своем горле, быстро поднял голову и схватил зубами Быструю Молнию за нижнюю челюсть. Быстрая Молния вложил все оставшиеся силы в последнюю титаническую попытку освободиться. Он катался, и изворачивался, и изгибал свое мощное тело, размахивая лапами в воздухе, пытаясь ухватить врага когтями, но челюсти его были беспомощны, и силы постепенно иссякали по мере того, как затуманивалось его сознание. Оба волка упорно висели на нем. Все глубже вонзались клыки в затылок Быстрой Молнии, и сама смерть находилась от него на расстоянии нескольких мгновений, когда до его умирающего слуха донеслось яростное рычание, толчок могучего тела, — и парализующая хватка у основания черепа исчезла. Воздух освежающей волной снова хлынул в его легкие. Зрение возвратилось его глазам. Сила вернулась к его челюстям, слух к ушам, — и он услыхал рычание, жуткий торжествующий рык Мистика, когда огромный лесной волк приканчивал врага, которого он оторвал от затылка Быстрой Молнии. И в эту минуту Мистик, бродячий волк из больших лесов, возвысился над всеми другими волками, когда-либо сражавшимися на белых снежных равнинах. Он не стал ждать последнего смертельного вздоха своего врага, но вернулся, и его окровавленные клыки глубоко вонзились во внутренности волка, вцепившегося в челюсть Быстрой Молнии.
И когда несколько секунд спустя Быстрая Молния, шатаясь, поднялся на ноги, лишь Мистик и последний из уцелевших семи храбрецов остались, чтобы составить ему компанию. Япао, король стада мускусных быков, был отомщен, ибо из стаи в четырнадцать и из стаи в девять все, кроме этих троих, валялись мертвыми на снегу. Мистик, стоя рядом с Быстрой Молнией, тихо заскулил, и посреди кровавой арены резни и убийства их носы коснулись снова, и таинственный дух, витавший под звездами, донес до сознания этих двух зверей смысл того, что для них в конечном счете означает товарищество.
Глава 5. Быстрая Молния находит подругу
Буря — страшная и безжалостная в своей ярости — неслась из Ледовитого океана; перелетая через дальние окраины земли, шипя и свистя над самим полюсом, она изломала и исковеркала все побережье залива Коронации, чтобы излить свою злобу над бескрайними снежными пустошами, которыми завершается северная оконечность Американского континента. С этой бурей мерзлая земля укуталась во мрак. Ночь длилась уже много недель, и не было ей ни конца ни края. Не было ни солнца, ни света, кроме мертвенного света луны, и звезд, и Северного Сияния, ибо Земля пересекла меридиан Долгой Ночи и наступили самые темные из всех темных часов. Нынче они стали и вовсе дьявольски мрачными. Над обширными ледяными полями, обрамляющими и загромождающими последние окраины земли, прокатывался и громыхал ветер, впитавший в себя колоссальную мощь. Он с бешеной силой проносился по снежным равнинам, суматошно метаясь над пустошами. Он подхватывал сугробы крохотных мерзлых частиц, похожих на мелкую дробь, которые здесь заменяли снег, и гонял их, словно шрапнель, выпущенную из пушки. Всякая жизнь забивалась в норы, пытаясь укрыться от ветра. Ибо встретиться лицом к лицу с его смертоносным напором и еще более смертоносным холодом в пятьдесят градусов ниже нуля означало гибель для любого живого существа. Эскимосы тесно прижимались друг к другу в своих иглу; песцы зарывались под снежный наст на равнинах; волки свертывались в клубок на своих лежках; мускусные быки и карибу сбивались в тесные кучки, ища в них тепла и спасения, и даже огромные белые совы с их надежной кирасой из защитных перьев искали для себя укрытия среди дюн и холмов безжизненных равнин.
