Джордж Шаллер - Год под знаком гориллы
Когда я заметил семейство львов, лениво отдыхающих в тени кустов; увидел, как трусцой убегает бородавочник — безобразный и все же чем-то привлекательный; когда я забавлялся зрелищем сотен шипящих друг на другах хищных птиц, покрывающих труп животного, — в эту кишащую массу врывались шакалы и гиены, чтобы урвать себе кусок; когда я наблюдал множество интересных сцен, легко было забыть, что большая часть крупных животных в Африке истреблена и доведена до ничтожного числа и что вне пределов национальных парков и заповедников почти не осталось диких животных.
Многие люди до сих пор представляют себе Африку как страну, кишащую огромными стадами крупных животных. До второй мировой войны так оно и было во многих районах этого континента. Однако теперь такие скопления животных существуют лишь в воспоминаниях людей старшего поколения. В Уганде, в Энтеббе, есть небольшой зверинец, где департамент охоты содержит животных перед отправкой их в различные зоопарки. Я видел, как толпы африканцев с восторгом разглядывали зверей, которых они никогда не видали в природных условиях, и тогда понял, как резко уменьшилось поголовье диких животных.
Существует несколько причин, вызвавших это уничтожение. Незаконная охота, которую ведут местные браконьеры, по масштабам своим равна серьезному коммерческому промыслу. В прошлом аборигены охотились только для еды. Теперь же существует значительный по размерам черный рынок, где продается сушеное мясо, слоновая кость, рога носорогов, якобы обладающие возбуждающими свойствами, хвосты диких животных — ими удобно отмахиваться от мух, жилы жирафов, из которых делают тетиву для луков.
Ученый-эколог Дарлинг, обследовав один район в Кении площадью приблизительно в сто квадратных миль, убедился в том, что браконьеры убивают там в течение одной недели от одной до двух сотен крупных животных, прибегая к весьма жестоким способам охоты, ведущим к тому же к уничтожению непомерно большого количества зверей. Для ловли крупных животных, например слонов, часто применяется проволочная петля, прикрепленная к тяжелому бревну. В Парке королевы Елизаветы мы видели слона, которого егерю пришлось пристрелить потому, что проволока врезалась слону в ногу до самой кости и у него получилась незаживающая, гноящаяся рана. На звериных тропах роют ловушки, охотники, вооруженные отравленными стрелами, сидят в засадах у водопоев и убивают животных, когда те приходят пить. Иной раз ловушки не проверяются по многу дней и животные умирают в мучениях, а потом их пожирают стервятники. Иногда западни роют цепочкой на протяжении мили и гонят туда целые стада. После удачной охоты браконьер зачастую не может сбыть все мясо и многих покалеченных животных просто бросает; они еще живы, но не могут передвигаться. Иногда за ними приходят позже, но чаще они так и погибают напрасно.
Кто-то в шутку предложил воздвигнуть памятник мухе цеце потому, что это маленькое насекомое сохраняет диких животных Африки, не позволяя заниматься сельским хозяйством и животноводством во многих районах. Муха цеце питается кровью диких животных, в которой живут смертоносные простейшие — трипанозомы. Дикие животные выработали иммунитет, но у домашнего скота трипанозомы вызывают смертельную болезнь — нагану. Другая разновидность мухи цеце — носитель сонной болезни, смертельной для человека. Однако эта болезнь теперь в основном побеждена и находится, под контролем. В течение долгого времени местные правительства пытались уничтожить муху цеце и дать людям возможность поселиться в ряде районов. Пытались истребить всех диких животных в надежде, что мухе цеце будет нечем питаться и не будет среды для размножения трипанозом. Недавно за два с половиной года в одном из районов Уганды было уничтожено двадцать восемь тысяч антилоп — водяных козлов, лесных антилоп, дукеров и других животных — все это ради истребления мухи цеце. Мясом этих животных никто не воспользовался. По той же причине в Южной Родезии за двадцать пять лет было уничтожено более полумиллиона голов диких животных. В Уганде в период между 1927 и 1958 годами по различным санитарным соображениям было отстрелено 31 966 слонов, а за это же время охотники, имеющие специальные разрешения, добыли только 8170 слонов. Недавно проведенные исследования показали, что трипанозомы обитают также и в крови различных мелких зверьков, что и они подвергаются укусам мухи цеце. Теперь можно считать, что почти поголовное истребление крупных животных весьма сомнительный способ борьбы с этой мухой.
Там, где живет человек, количество крупных диких животных резко уменьшается: на них охотятся, места их обитания подвергаются коренным изменениям. Сэр Джулиан Гексли высказал мнение, что равнины, саванны, леса, растущие в доступных местностях, и другие места обитания животных в Африке настолько неустойчивы в экологическом отношении, что интенсивное земледелие и скотоводство быстро превращает эти районы в пустыню, непригодную ни для человека, ни для животных. Население Африки растет и распространяется все дальше и дальше, занимая все уменьшающиеся районы обитания диких животных. Что можно сделать, чтобы спасти то немногое, что осталось?
Сохранение животного мира зависит в конечном счете от самих африканцев. Нельзя требовать, чтобы человек, занимающийся сельским хозяйством, оберегал дикую фауну, — ему нужна земля, нужно мясо, и ради сохранения собственной жизни он не потерпит на своих полях слонов и буйволов. Для скотовода его коровы и козы дороже всего, и, чтобы сохранить пастбища для своего скота, он будет истреблять других животных.
Трагическое положение, в котором очутились крупные дикие животные Африки, привлекло к себе внимание всего мира. Специалисты по сохранению поголовья диких животных, такие, как Гржимек (ФРГ), Дарлинг и Гексли (Англия), Бехнер, Петрид, Тальбот, Лонгхэрст (Америка) и другие, посещали Африку в надежде найти выход из создавшегося положения. В Найроби было образовано Кенийское Общество охраны природы, а Нью-Йоркское Зоологическое Общество создало для этого специальный фонд. Еще несколько лет тому назад будущее животного мира выглядело весьма мрачным, однако хотя и запоздалые, но интенсивные усилия ученых принесли некоторые результаты, могущие, как я полагаю, обеспечить хотя бы частичное сохранение неповторимо своеобразной, уникальной африканской фауны.
Следует исходить из того, что африканцы будут сохранять диких животных только в том случае, если смогут извлекать из этого прямую материальную выгоду и будут помнить, что Дикие животные представляют собой значительный природный ресурс, требующий правильного использования. Было наглядно доказано, что во многих районах можно получить больший доход от диких животных, чем от домашних. Например, одно земельное владение в Южной Родезии дает четыре фунта мяса дичи с каждого акра земли и только три фунта мяса домашних животных. В Уганде было установлено, что буйволы прекрасно развиваются и нагуливают вес на природных пастбищах, непригодных для домашнего скота. Ежегодный отстрел, так сказать «сбор урожая» диких животных на мясо, производимый за счет прироста числа животных, не уменьшающий их постоянное количество и осуществляемый совместно с африканцами, кажется нам наилучшим способом сохранения поголовья животных, находящихся вне пределов национальных парков. Порядок, при котором вся добыча поступает африканцам, дает им возможность получать мясо и шкуры и в то же время сохранять в нерушимости природные условия. Племена, живущие около областей, в которых действует такая система, будут получать дополнительные выгоды и от туризма. Например, в Кении туризм является вторым по размеру источником национального дохода. Сафари, организуемые для охоты или фотографирования, принесут дополнительные средства.
