Бернгард Гржимек - Для диких животных места нет
Ореол охотника на крупных животных, приобретаемый нынче за немалые деньги, прославляет его носителя за пределами Африки (или во всяком случае прославлял тогда, когда мы совершали свою первую поездку по Конго), потому что несведущие люди (а таких всегда большинство) предполагали, что на этом континенте все обстоит примерно так же, как во времена Стэнли или Ливингстона. Прочтя о похождениях таких «знаменитых охотников», мелкие чиновники и служащие каких-нибудь африканских факторий в странах, где охотничьи законы не слишком строго соблюдаются, тоже желают испробовать себя на этом поприще. В ближайшее воскресенье они отправляются стрелять по антилопам.
В одной западноафриканской колонии тогда как раз обсуждался вопрос о том, чтобы снова разрешить хотя бы на ограниченный срок охоту на горилл. Разумеется, как всегда в таких случаях, утверждалось, что число горилл за последние годы непомерно возросло и они стали представлять реальную угрозу для плантаций африканцев, на которые совершают свои набеги. Однако во время дискуссии кто-то проговорился, где зарыта собака: «Только таким способом можно будет заманить в страну богатых американских клиентов, которые пока что посещают одни только восточно-африканские охотничьи угодья…»
В самое последнее время уже многие туристические бюро — немецкие, австрийские и французские — с помощью красочных проспектов рекламируют двухнедельные сафари в самые различные районы Африки и вербуют для этой цели туристов. В твердо установленную цену путевки входят стоимость билета, обслуживание во время сафари и разрешение на персональный отстрел по меньшей мере трех крупных животных. Не входит сюда только стоимость напитков…
Из одной газетной заметки стало известно, что какой-то пуговичный фабрикант из Скерсдейля (штат Нью-Йорк) совершил вместе со своим четырнадцатилетним отпрыском трехмесячную экскурсию в бывшую португальскую Западную Африку. По утверждению папаши, его сынок самолично убил свыше трехсот животных, среди которых были слоны, носороги и бегемоты. «Был случай, когда он одному леопарду прямо-таки снес череп», — с гордостью рассказывал умиленный родитель представителям прессы. Другой такой же юнец недавно похвалялся перед репортерами, что его отцу придется выстроить специальное хранилище, чтобы поместить туда все трофеи из последней поездки в Африку…
При современном бурном росте населения Африки, безусловно, нельзя избежать того, что диким животным придется уступить двуногим существам многие из занимаемых ранее территорий. Но нельзя допустить, чтобы вымирание последних прекрасных животных шло на потребу и для развлечения каких-то «парвеню» и снобов, низводилось до увеселительных «воскресных прогулок» заезжих охотников.
В наших европейских журналах еще до сих пор время от времени появляются очерки «охотников на крупных животных» или звероловов, в которых они описывают, как им удавалось застрелить гориллу или какое-нибудь другое столь же редкое животное. Это настоящий скандал. Убить гориллу (без специального разрешения высшего органа власти данной страны, выдаваемого только для строго научных целей) — это поступок, караемый законом. Тот, кто похваляется, что убил такое поразительно родственное человеку существо, потрясающе во всем на нас похожее, — тот обязан хотя бы указать, по чьему разрешению он это сделал и какая у него при этом была разумная цель.
V. Немного истории
Мы едем дальше. Для разнообразия теперь за руль сел я. Поскольку по-прежнему нельзя было ни на секунду оторвать глаз от дороги, то единственное, что мне удавалось наблюдать, были дикие цесарки с их жабо из перьев вокруг шеи. Они бежали некоторое время впереди машины и только потом догадались свернуть на обочину. Было их штук двадцать. Цесарки ведь способны очень быстро бегать, гораздо быстрей, чем наши домашние куры, которые сразу же распускают крылья и подлетают кверху. Но задержаться взглядом на крупных птицах с огромными клювами, которых Михаэль то и дело обнаруживал на деревьях, я боялся. Стоило только ослабить внимание и отвлечься от дороги и руля, как машину сейчас же начинало швырять из стороны в сторону.
Мой сын решил давать мне советы, как при таком разболтанном управлении ухитриться оставаться в наезженной колее:
— Прежде всего ты не должен так медленно ехать, а держать все время хороший темп. Особенно когда эту колымагу начинает швырять. Если нажать на газ, она снова выравнивается.
Я, правда, придерживался другого мнения и предпочитал, несмотря на отчаянный скрежет коробки передач, как можно медленнее, почти ползком съезжать там, где дорога отлого спускалась вниз. Однако решил испробовать хваленый способ моего сына. Результат был ошеломляющим.
Приходилось ли вам видеть в киножурнале кадры, показывающие зимние соревнования по бобслею? Сани несутся со скоростью курьерского поезда по гладкой, будто зеркальной, поверхности трека, наискось взлетают то на одну, то на другую его стенку, а иногда какой-нибудь неудачник перелетает на повороте за барьер и исчезает из поля зрения… Зрелище это страшно волнующее, но можете мне поверить, что еще больше волнуешься, когда сам сидишь в такой чертовой штуковине и еще вынужден управлять ею. Да к тому же она не просто катится под горку, а несется, влекомая восьмидесятью лошадиными силами, да еще доверху нагружена чемоданами, ящиками и коробками. Тогда появляется желание просто закрыть глаза и втянуть голову в плечи…
Но я этого не сделал. Когда меня начало заносить влево и кустарник угрожающе двинулся мне навстречу, я вопреки всяким добрым советам резко рванул руль вправо и стал его лихорадочно проворачивать, после чего с еще большей силой врезался в кусты с правой стороны дороги; а потом пошло нас швырять из стороны в сторону, пока машина не съехала в кювет, где и перевернулась вверх колесами.
Сразу все затихло, мотор смолк, а мы лежали в кабине для водителя, причем пол находился у нас над головой, сиденья — рядом с нами, а все остальное — в диком хаосе где попало. Михаэль высказал утешительную мысль, что ничего особенного с машиной случиться не могло, в то время как я уже мысленно представлял себе, как мы поплетемся пешком с нашими вещами. Потом мы стали ощупывать свои конечности — как ни странно, они были целы и невредимы, только на голове у меня от удара о железную обшивку появилась здоровенная шишка.
— Я ведь говорил тебе, что в грузовике ехать значительно безопаснее, — заметил Михаэль. — Он еще и не такие передряги способен выдержать!
Да, жутко представить себе, как бы выглядела после такой аварии легковая машина! Затем мы один за другим вылезли через окошко наружу.
