Сказки Патика-Эмпатика - Е. Розенблюм
— Почему? У них не было мозга? — выдвинул новую гипотезу Патик.
— Возможно, а, может быть, у некоторых из них мозг был, а у некоторых его не было. Но скорее всего дело было в том, что к тому времени лишь очень немногие пиявища всё ещё понимали язык красоты-и-добра, язык, на котором говорила с ними Земля. А большинство же уже забыло его и говорило либо на языке равнодушия-и-эгоизма, либо на языке зла-и-насилия.
— Неужели существовали такие языки? — испугался Патик, чуя как мурашки бегут по коже, а затем пробираются во внутренности.
— К сожалению, да, и из-за этого Земля с каждым днём чувствовала себя всё хуже и хуже, всё несчастнее и несчастнее, а затем заболела и совершенно отчаялась.
— Отчаялась? Не может быть! — в конец расстроился Патик. Он долго думал, о том, что рассказал дедушка, но всё никак не мог понять, зачем пиявища мучили и калечили Землю, зачем разрушали и отравляли свой собственный дом.
— Дедушка, а что было потом? Как Земля выздоровела? Откуда на ней снова появились дремучие леса и дикие звери? Как ручьи снова стали прозрачными, а воздух — чистым? И куда делись пиявища?
3. У Марса
В те давние времена Земля совсем изболелась и исстрадалась, а потому решила сходить к брату своему Марсу да спросить совета у него. Вдруг он знает, как объяснить пиявищам, что мир нужно беречь. Земля так обрадовалась, что ей в голову пришла эта замечательная идея, что от радости завращалась быстрее. Это ослабило силу притяжения Солнца и позволило Земле приблизиться к Марсу.
— Здравствуй, братец-Марс, — поприветствовала Земля. — Как поживаешь?
— Всё отлично, как обычно, — улыбнулся ей Марс. — Кручусь вокруг своей оси да вокруг Солнышка нашего бледного и излучаю радость.
— Рада видеть, что ты красен и прекрасен, — хотела улыбнуться в ответ Земля, но в это время пиявища как раз бурили в её горле, а потому вместо улыбки лицо её исказила горькая гримаса. Марс забеспокоился:
— А как поживаешь ты, сестрица-Земля? Не случилось ли чего? Почему ты не зелена, не прозрачна и не весела? Отчего ты хрипловата, серовата да мрачновата?
— Как тут не хрипеть, когда развелись на мне пиявища эгоистичные.
— Кто-кто? — удивился Марс.
— Пиявища! Это такие хитроумные микробы, что загрязняют лёгкие и выгрызают внутренности.
— Какой ужас! Так вот почему ты так почернела, — содрогнулся Марс.
— Да, они совершенно неугомонны и днём и ночью носятся по мне, раня кожу и лишая сна.
— Бедная ты бедная! Теперь я понимаю, отчего пропала твоя прозрачная синева!
— Марс, дорогой, помоги мне, пожалуйста, а то что-то я совсем отчаялась и чувствую, что жизнь мне больше не мила.
— Это ты брось! Как можно отчаиваться, вращаясь вокруг такой чудесной звезды, как наше Солнце! Как можно отчаиваться, ежедневно купаясь в его свете и тепле? Подумай, ведь только нам, её планетам, выпала такая неслыханная удача, а ты — "жизнь мне больше не мила"!
— Что же мне делать?
— Сам я не знаю, ведь на мне слишком холодно для живых существ, но выход наверняка есть. Сходи-ка ты к Венере, она ближе к Солнцу, а, значит, знает больше и непременно что-нибудь да посоветует.
4. У Венеры
Земля поблагодарила Марса за совет, но в душе так расстроилась, что тот никогда не слышал о пиявищах, что стала вращаться всё медленнее и медленнее. Зато это усилило силу притяжения Солнца и позволило Земле приблизиться к Венере и поговорить с ней.
— Здравствуй, сестрица-Венера, — поприветствовала Земля. — Как поживаешь?
— Всё прекрасно, это ж ясно, — звонко засмеялась та. — Кручусь вокруг своей оси да вокруг Солнца нашего жгучего, излучая чистейший восторг!
— Рада видеть, что ты светла и весела, — сказала Земля, пытаясь улыбнуться, но в этот самый момент пиявища устроили на ней жестокую войну, а потому вместо смеха из неё вырвался страшный стон.
— Что случилось, сестрица-Земля? — испугалась Венера. — Почему ты стонешь? И куда подевалась твоя красота да веселье? Откуда взялись на тебе эти страшные залысины? И почему от тебя исходит такой ужасный запах?
— Как тут не стонать, когда множатся да воюют на мне пиявища беспринципные.
— Кто?
— Пиявища, это такие маленькие, но опасные существа, что вызывают у планет чесотку, горячку, лихорадку и бред.
— Ах вот оно что! — поморщилась Венера. — Слыхала-слыхала я о них когда-то. Солнце наше жгучее рассказывало, что говорят они либо на языке равнодушия-и-эгоизма, либо на языке зла-и-насилия. Неужели это правда?
— Абсолютная. Из-за своего безмерного эгоизма они совсем не понимают, что отравляют и разрушают меня, и не видят, как мне плохо.
— Бедная ты бедная!
— Венера, милая, помоги мне, пожалуйста, а то что-то я совсем отчаялась.
— Отчаялась? Это ты брось! Как можно отчаиваться, вращаясь вокруг такой чудесной звезды, как наше Солнце!
— Не знаю, но, если честно, я даже подумывала о том, чтобы перестать вращаться.
— Какой ужас! Немедленно перестань! Даже чёрные дыры никогда не отчаиваются, а ты — планета, что беспрерывно купается в жаре, свете и любви своей родной звезды!
— Что же мне делать?
— Выше полюса, больше солнечных ванн, меньше магнитных бурь, ну и немного лекарства против равнодушия и эгоизма твоих пиявищ, конечно, — улыбнулась Венера.
— А разве есть такое?
— Конечно! Лекарство называется "Эмпатия", и я уверена, что если ты помажешь им свои бетонные залысины и раскуроченные недра, тебе непременно полегчает.
— Как здорово! Даже не верится! — обрадовалась Земля. — Венера, милая, дай мне немного "Эмпатии", пожалуйста!
— Хотела бы я помочь тебе, но я излучаю только восторг.
— А Марс?
— Он полон радости.
— Где же мне достать волшебного лекарства?
— Сдаётся мне, что "Эмпатия" образуется лишь в недрах Солнца нашего жгучего, попробуй попасть туда, — научила Венера.
5. Солнечная эмпатия
Земля поблагодарила Венеру за совет и призадумалась:
— Как же попасть в солнечные недра? Конечно, можно замедлить вращение, и тогда сила притяжения сама притянет меня туда, но ведь тогда все существа, что живут на мне, просто сгорят.
Представив себе это, Земля очень расстроилась и даже всплакнула, а потому ещё больше замедлилась и приблизилась к Солнцу, которое и услышало её плач.
— Что случилось, доченька-Земля? Почему ты плачешь? — спросило оно с участием, как вдруг Земля дико затряслась и засвистела, странно зашипела и пропела, пританцовывая и похихикивая:
— Потому что развелись на мне пиявища равнодушно-эгоистичные и замучили меня до смерти. Потому что лекарство волшебное, что спасло бы меня, в твоих недрах находится. Потому что не попасть мне в них никогда, не загубив живых существ моих. Потому что потеряла я последнюю
