Максим Зверев - Таинственные перья (сборник)
— Это она от волчат отводит, хромой притворяется! — ответил другой. — Место для логова самое подходящее: родник рядом и масса песчанок. Идём её следом, откуда она пришла.
Следы на песке легко привели людей к бархану с волчьим логовом у подножия.
Услышав шаги, волчата, радостно махая хвостиками и скуля, выскочили навстречу людям. Но чужой запах мгновенно вздыбил шерсть на загривках, а по белому оскалу крошечных, ещё молочных зубов было видно, что малютки готовы постоять за себя. Только один волчонок продолжал вилять хвостиком и не скалился.
Волчата были ещё настолько безопасны, что студенты одного за другим спокойно брали их за шиворот и совали в рюкзак.
В лагере волчат поместили в пустой фанерный ящик. Они забились в угол и сверкали оттуда зубами. Но убитых песчанок и разведённый молочный порошок в чашке съедали с дракой, как только их оставляли одних.
Совсем иначе вёл себя один из них. Стоило подойти к ящику, как он вставал на задние лапки, скрёб передними стенку, скулил и отчаянно вилял хвостиком. Невероятно, но он просился на руки к людям!
Это было настолько удивительно, что все едва дождались возвращения в лагерь начальника экспедиции. Он был опытный зоолог, и к нему наперебой полетели вопросы молодёжи.
— Я знаю несколько таких случаев, — сказал зоолог, беря в руки волчонка. — Один из семи молодых хорьков, выкопанных из норы около Новосибирска, тоже оказался совершенно ручным, а его братья и сёстры были невероятно дики и злы. Этот хорёк жил у меня на квартире вместо кошки два года и был очень забавен. Молодая куница в Заилийском Алатау спустилась из горных ельников, зашла на кордон «Правый Талгар» к моему знакомому леснику Бурову и стала просить подачку со стола. Семья Бурова в это время ужинала. Эта ручная куница несколько лет потом жила в Алма-Атинском зоопарке. Я очевидец этих случаев. Но объяснить эти факты трудно.
Зоопсихология разработана несоизмеримо меньше, чем способы охоты.
Волчонок бегал из палатки в палатку, ко всем ласкался и раздулся шариком от подачек, которые ему каждый давал. Ни разу он даже не подошёл к ящику, где сидели его братья и сестры.
Наступил вечер. После ужина все разошлись по палаткам и, лёжа, молча слушали голоса перелётных птиц в тёмном небе, рассвеченном звёздами.
Чем становилось поздней, тем всё громче скулили и скреблись волчата в фанерном ящике, не давая никому уснуть.
— Отнесите ящик с этими чертенятами подальше от палаток! — раздался наконец раздражённый голос начальника экспедиции из глубины спального мешка, куда он забрался с головой, спасаясь от шума.
В это время удивительный волчонок мирно спал в одной из палаток, вздрагивая во сне, повизгивая и подёргивая лапками.
Утром все проснулись раньше обычного от громкого возгласа шофёра:
— Товарищи, волчат в ящике нет!
Около ящика крупные волчьи следы были хорошо заметны. Ясно, что волчица ночью перетаскала куда-то волчат.
По следам волчицы бросилось несколько человек, на бегу заряжая ружья.
Более километра следы были хорошо заметны на песке. Ровная цепочка ямок бесконечным пунктиром уходила вдаль по прямому направлению от лагеря. Тут же рядом песок был взрыт через метровые промежутки — это волчица прыжками возвращалась к лагерю за следующим щенком.
Но вот следы зверя вышли на гладкий, твёрдый такыр [Такыр — ровная затвердевшая почва в пустыне на том месте, где весной была снеговая вода]. На нём не осталось не только следов волчицы, но и от автомашины, которая накануне прошла здесь. Такыр тянулся далеко, от него в стороны отходили другие такыры.
Волчица искусно использовала твёрдую, как асфальт, поверхность такыра: погоня вернулась в лагерь ни с чем! Навстречу людям, виляя хвостиком, бросился волчонок, словно радуясь их неудаче.
Никто не догадался, что старая волчица перетащила волчат в первую ночь совсем недалеко от лагеря. Пробежав по такыру несколько сот метров с волчонком в зубах, она круто свернула в сторону и через километр сунула своего щенка под куст тамариска на крошечном песчаном островке среди такыра. Сердито зарычав, она заставила волчонка притаиться, а сама во весь дух кинулась обратно к лагерю за следующим.
Волки не способны считать. Волчица перенесла четырёх, в ящике их больше не оставалось, и этих было для неё достаточно, чтобы успокоиться.
На следующую ночь волчица перетащила волчат ещё дальше от лагеря. Она устроила для них логово, расширив и углубив один из выходов старой лисьей норы. Напуганные и замученные перебросками, волчата первое время на «новоселье» были вялыми и тихими. Но скоро оживились. У входа в нору начались безудержные игры и возня.
Песчанок кругом и здесь было много. Но волчата быстро росли, и, как волчица ни старалась, из-за каждой песчанки стали возникать драки голодных волчат. Пищи не стало хватать. И случилось непоправимое — один из волчат вырвал утром из пасти матери первую песчанку и бросился с ней бежать. В несколько прыжков его настигли остальные и вцепились в бока и горло. Брызнула кров. Волчица кинулась было разнимать, но опоздала — в несколько секунд волчата разорвали своего братишку, а потом и съели его.
Ещё на одного волчонка в логове стало меньше.
Волчья семья в пустыне живёт строго по «графику»: не стало хватать песчанок и меню волчьего обеда изменилось — на смену песчанкам пришли новорождённые джейранята. Всюду начался окот самок джейрана, и волчица переключилась на новую добычу.
Вот она бежит против ветра всё дальше и дальше от своего логова. То и дело она увлажняет нос языком: это помогает ей держать направление точно против ветра.
Чутьё задолго предупреждает волчицу: впереди, где-то за кустами тамариска, пасётся джейран. Волчица неслышно крадётся, припадая к земле. Но осторожное животное вовремя замечает врага. Громко простучали её копытца по сухой земле. Лёгкими прыжками изящная газель понеслась в сторону. Волчица бросилась за ней. Какая бессмыслица! Разве может волк-тихоход догнать джейрана? Легконогое животное скачет всего вполсилы, а волчица готова выскочить из шкуры. Высунув язык, она упорно гонится за недосягаемым. Вскоре бока волчицы стали раздуваться, как кузнечные мехи. У волков нет потовых желёз, поэтому мчаться днём для них нелёгкое дело.
Самка джейрана скачет по огромному кругу, в котором лежат её джейранята. Испуганный топот матери — сигнал опасности, и они послушно распластались на земле, вытянув шеи и даже полузакрыв свои большие чёрные глаза.
Вот уже третий круг делает самка джейрана с волком позади. Если бы она бежала прямо, то уже далеко увела бы врага, а затем могла легко оставить его позади и скрыться, припустив изо всех сил. Но самка всё кружит и кружит, рискуя в любую минуту навести волчицу на джейранят. В конце концов этим и кончается беспроигрышная игра для волчицы. До неё долетает по ветерку запах джейраненка. Зверь бросился туда, рванул зубами, и всё кончено: джейраненок спал так крепко, что ничего не слышал. Его сон сразу сменился смертью. У самки джейрана остался теперь только один джейраненок, и то лишь потому, что они притаились порознь и одного из них волчица не заметила.
