Стюарт Харрисон - Белый сокол
Майкл повернул к дому, на ходу снимая с Кулли привязь и путы. Когда он опустил руку на ограждение крыльца, давая ей сойти на перила, соколиха с любопытством посмотрела на свои лапы, словно догадавшись, что теперь она свободна. Заснеженную вырубку огласил чистый звон ее колокольчика.
Майкл двинулся прочь от Кулли, машинально передвигая ноги, со скрипом проваливавшиеся в глубокий снег. Горло сжимал страх, что он может потерять свою питомицу. Джеми напряженно наблюдал за ним.
Отойдя на пятьдесят метров, Майкл повернулся и вскинул руку с приманкой.
— Кулли, — позвал он.
Обычно соколиха срывалась с перил, едва он поднимал руку, но теперь она медлила. Над лесом кружила ворона. Кулли глянула на нее, потом расправила крылья и полетела. Не отводя взгляда от кулака Майкла, она неслась к нему, почти касаясь лапами снега. Он был в восторге: Кулли сделала выбор! Соколиха со всего размаха опустилась ему на руку. Он почувствовал, как она вцепилась когтями в кожаную перчатку, устраиваясь удобнее. Чуть раскрытые крылья птицы дрожали, она не сводила глаз с лица Майкла. Кулли поняла, что отныне она вольная птица.
Майкла переполняла радость. Он посмотрел на Джеми, и они улыбнулись друг другу.
Линда Ковальски пришпилила листочек с заказом над плитой так, чтобы видел муж.
— Этот парень торопится, — предупредила она.
Пит глянул на заказ и сунул в духовку гамбургеры. Сейчас в зале было тихо, но через пятнадцать минут начиналось время обеда и в кафе ожидался большой наплыв посетителей. Линда налила две чашки кофе, села и закурила.
— Передохну, пока есть такая возможность, — сказала она Сюзан.
Сюзан улыбнулась. Она могла бы выпить кофе и на рабочем месте, но, когда народу в кафе было мало, ей нравилось посидеть за стойкой бара и поболтать с подругой, краем глаза наблюдая через окно за своей конторой. Это были приятные минуты. Иногда она вспоминала себя в Ванкувере — в деловом костюме, с утра до позднего вечера за работой, порой требовавшей от нее жесткости и неумолимости.
Покинуть большой город ее уговорил Дэвид. Первый раз она приехала с ним в Литл-Ривер-Бенд на выходные. Он хотел, чтобы она посмотрела места, в которых он вырос. Сюзан и теперь словно наяву видела его улыбающееся лицо и пытливый взгляд, когда он спрашивал ее мнение о своем родном городе.
Это случилось пять лет назад. Сюзан тогда было двадцать восемь, Джеми — почти пять. Дэвид привез ее сюда весной. Снег уже почти сошел, белели только вершины гор; на лугах вдоль реки искрились желтые и красные цветы. Маленькие городки внушали ей ужас, но она уступила убедительным речам мужа, рисовавшего заманчивые картины чудесной жизни в доме у реки. Дэвид организует свое дело — будет проектировать дома и сараи. («Сараи?» — удивилась Сюзан.) Она откроет агентство недвижимости, но построит работу так, чтобы больше времени проводить с Джеми. Они будут регулярно наведываться в Ванкувер.
В результате они переехали, и вскоре Сюзан почти с удивлением обнаружила, что не жалеет об этом. Дэвид был счастлив и старался, чтобы ей было хорошо. Он понимал, что не может компенсировать ей удовольствия большого города, и потому стремился окружить ее любовью — дарил цветы, водил гулять, неустанно восхищался ее красотой. Спустя три с половиной года Дэвид погиб. Со дня его смерти прошло полтора года, а она так и жила в Литл-Ривер-Бенд.
— Ну и как твой сосед? — прервал ее думы вопрос Линды.
Сюзан подняла голову и проследила за взглядом подруги. Та смотрела на завешенные газетой витрины магазина Майкла Сомерса.
— Все только и говорят что о его затее с магазином, — сказала Линда.
— Ты знала его раньше? — спросила Сюзан.
— Да нет, не особо. Он был тихий. И мать его, мне кажется, была немного странноватая. Все время как будто болела, а может, еще что.
Заметив два дня назад, что Джеми бегает к Майклу, Сюзан решила выяснить правду о своем соседе. Она отправилась в Принс-Джордж и там в библиотеке просмотрела микрофильмы газет семилетней давности.
— Джеми ходит смотреть, как он натаскивает сокола, — сообщила подруге Сюзан.
— Джеми? — удивилась Линда.
Сюзан задумчиво посмотрела в окно.
— Думаешь, не следует его пускать?
— А ты сама как считаешь?
— Джеми всегда возвращается такой радостный, такой возбужденный. — Сюзан помолчала. — Думаю, волноваться мне не о чем.
— Тогда не волнуйся. А что говорит Куп?
— Куп?
— Он ведь знает?
Куп не знал. Сюзан поразило, что Линда как само собой разумеющееся предположила, будто она делится с Купом своими мыслями и чувствами, спрашивает его мнение. А собственно, почему она таится от него? Он ей друг и к тому же работает в полиции. Пожалуй, лучшего советчика не найти.
Линда внимательно наблюдала за ней.
— Мне пора, — сказала Сюзан. Она допила кофе и слезла с табурета. — Пока.
Линда проводила ее взглядом.
Сюзан перешла улицу и, постояв в нерешительности у своей конторы, направилась к магазину Майкла Сомерса, откуда доносился стук молотка. В минуту затишья она постучала в дверь, и спустя мгновение на пороге появился Майкл.
— Привет. Я просто проходила мимо и решила зайти, — объяснила Сюзан. — Можно?
Майкл впустил ее.
— Здесь у меня такой бардак.
Они стояли лицом друг к другу, оба испытывая неловкость. Сесть было негде, даже прилавок, возле которого они могли бы притулиться, как таковой отсутствовал.
— Я хотела поблагодарить вас, — сказала Сюзан. — Я знаю, что Джеми в последнее время бегает к вам.
Майкл кивнул.
— Он не мешает. Мне его общество приятно.
— Приятно?
— Ему, как и мне, нравится наблюдать за Кулли. По лицу сына я вижу, что он чувствует то же, что и я…
Майкл умолк, и Сюзан вдруг представила себе его жизнь — ремонтирует магазин, ни с кем не встречается, вечерами сидит один в своем доме. Что же он за человек?
— Когда торжественное открытие? — спросила она, вдруг заметив, что Майкл не сводит с нее глаз.
— Насчет торжественного не уверен, а так, наверно, через несколько недель.
— Чем будете торговать?
— Пока не знаю.
Странное заявление, отметила Сюзан. Как можно вкладывать во что-то столько сил и труда, не имея определенного плана, определенной цели? Она не знала, как реагировать, и, не найдя что ответить, посмотрела на часы, будто бы торопилась на деловую встречу.
— Мне пора, — сказала она.
Майкл открыл дверь. Они попрощались, и она направилась в свою контору. Вслед ей несся стук молотка.
Майкл, укутавшись в одеяло, сидел на крыльце, пил виски и любовался ночным небом.
