Дорин Тови - Хлопот полон рот
И все было бы хорошо, шмыгни он назад. Но воспоминание о том, как совсем недавно ему (по его мнению) довелось расправиться с Неро, было еще свежо, и он остановился, выгнул спину и угрожающе начал спускаться по тропе. И когда одна из собак кинулась на него, остальные последовали ее примеру.
Разыгралась потрясающая сцена. Мисс Уэллингтон засвистела в свисток, но, в отличие от собак дамы со свистком, эти понятия не имели о таких командах и даже ухом не повели… Я, беседовавшая с мисс Уэллингтон через калитку, выскочила наружу и с воплями помчалась за собаками. Чарльз слетел по склону из плодового сада, точно Меркурий в резиновых сапогах. А Аннабель подхватила сумку, которую уронила мисс Уэллингтон, и тосты градом посыпались на землю.
Мы могли бы точно предсказать, что произойдет затем, и не ошиблась. Из-за угла, точно по сигналу, появился старик Адамс с лопатой.
— Чего это тут? — осведомился он с интересом, опершись на нее. — Никак лисью травлю затеяла? А лиса-то где?
Это уязвило мисс Уэллингтон. А я еще подлила масла в огонь (Сили благополучно забрался на дерево, но опасность, которой он подвергся, совсем меня доконала), сказав, что ей следовало бы держать этих собак на поводке или не ходить гулять с ними.
С ледяным выражением (я поняла, что некоторое время она не будет со мной разговаривать) мисс Уэллингтон пристегнула поводки к их ошейникам. С ледяным выражением в следующие дни она проходила мимо, ведя их тесным строем. Вот здорово, сказал Сили, глядя на них с Шебалу из безопасного приюта на подоконнике. Но мне было грустно. Я испытывала самое теплое чувство к старенькой мисс Уэллингтон.
Через некоторое время, вновь подражая даме с собаками, она появилась, ведя собак и велосипед. С высоким седлом и корзинкой, который, вероятно, простоял у нее где-то много лет. Свернув на лесную тропу, она спустила собак с поводков, села на велосипед, завертела педалями и, высоко подняв голову, покатила вверх по склону. Собаки припустили за ней, и она выглядела точь-в-точь как участница лисьей травли, но только на колесах, а не верхом.
— Она долго злиться не будет, — сказал Чарльз. — И, во всяком случае, на тропе она и собаки вряд ли кому-нибудь помешают.
Что доказывает, насколько можно ошибиться. Она сумела напугать лошадей, да еще как!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В том числе и мою. Как-то утром я с друзьями отправилась на верховую прогулку, взяв лошадей в прокатной конюшне. Мы беззаботно ехали легкой рысцой по лесной тропе, как вдруг увидели впереди фигуру на велосипеде.
Я сразу поняла, кто это. Больше никто по лесу на велосипеде не ездит. Что за удовольствие трястись по камням и рытвинам, преодолевать крутизну? Но только мисс Уэллингтон могла докопаться до факта, который нам оставался неведомым: закон предназначал лесные тропы для всадников, пешеходов… и велосипедистов.
Во всяком случае, это была мисс Уэллингтон. Вела свой велосипед в сопровождении собак. Пыль на пропеченной летней жарой тропе они поднимали почище, чем караван в Сахаре. Мы тут же перешли на шаг, но все равно ее нагнали. Лошади ступали длинными ногами мерно, как верблюды.
— Мисс Уэллингтон, здравствуйте, — сказала я, проезжая мимо, но мисс Уэллингтон будто не услышала.
Я оставила ее позади с грустным чувством, очень жалея, что мы по-прежнему не разговариваем. То есть я полагала, что мы оставили ее позади. Внезапно я обнаружила, что мисс Уэллингтон взгромоздилась на велосипед и теперь яростно крутит педали, подпрыгивая на рытвинах и корнях. Нет, не потому, что одумалась и решила помириться, а потому, что твердо решила не дать себя обогнать.
Мы еще придержали лошадей. Ни людей, ни собак или других животных на рысях не обгоняют. Тем не менее пыль мы поднимали, и мисс Уэллингтон становилась белее с каждой секундой. И она непрерывно жала на звонок. У самых лошадиных хвостов. А тут еще залаяли собаки, и нашим лошадям при всей их выучке это не понравилось. Прижимая уши, вздергивая головы, они нервно прибавили шагу, и, естественно, облака пыли стали гуще.
— Дайте дорогу! — властно приказала мисс Уэллингтон. — Вы слышите? Вы совсем меня запылили. Будьте любезны дать мне дорогу!
Но мы не могли при всем желании. Разве что специально натренированная полицейская лошадь смогла бы послушно остановиться, не обращая внимая на эту дикую какофонию. Мы перешли на рысцу. Мисс Уэллингтон, все еще нажимая на звонок, закрутила педали быстрее. Тесной группой мы мчались по тропе, точно имитируя начало кавалерийской атаки под Омдураманом (естественно, исключая велосипед), в вихрях пыли вылетели наконец на поляну, браво проманеврировали по траве и ускакали по другой тропе, прежде чем мисс Уэллингтон разобралась в нашем маневре.
Лошади, удаляясь от велосипедного звонка и тявкающих собак, понеслись по новой тропе карьером.
— Старая дура! — сказал кто-то. — Не будь эти лошадки глухи даже к бомбам…
Не очень-то они были глухи. Пепе, мой конь, всегда начинал рысь с прыжка, а после концерта, устроенного мисс Уэллингтон, он взмыл в воздух как Пегас. Джаспер, могучий чистокровный вороной, понес бы, если бы не хладнокровие и искусство его всадника.
— Старая дура! — сказал Чарльз, выслушав мой рассказ. — Вот-вот сядет в лужу, помяни мое слово.
Так и вышло. Хотя, к счастью, с велосипеда она в нее не свалилась. Как-то утром она спустила собак с поводков в лесу, одна из них заметила кролика — большая редкость после эпидемии миксаматоза, хотя кролики опять начали размножаться. Три собаки вернулись к ней после погони, а четвертая бесследно исчезла. Я видела, как она с собаками свернула в лес, но не возвращалась она так долго, что я было подумала, не вернулась ли она домой кружным путем, как вдруг она возникла на дороге в сбившейся на ухо шляпке, крепко держа поводки трех оставшихся собак и велосипед.
И она полностью забыла, что мы не разговариваем.
— Я потеряла малютку Мейбел, — сообщила она мне со слезами в голосе. — Не знаю, что мне делать… Она такая старенькая… Что скажет миссис Уорленд?
Видимо, миссис Уорленд была хозяйкой Мейбел, а та, как подсказал мне быстрый взгляд на остальных собак, видимо, была злобным пуделем с торчащими зубами, который первым бросился на Сили. Но ведь Мейбел была чьей-то собакой и могла застрять в кроличьей норе.
Может, она отведет домой остальных собак, сказала я мисс Уэллингтон, а мы с Чарльзом поищем в лесу. Далеко идти нам не пришлось. Позвав Чарльза из плодового сада, сунув в холодильник тесто для пирога и надев сапоги, я была готова искать сколько понадобится. Но не успели мы свернуть на тропу, как навстречу нам, пыхтя, вылетел мышиного цвета клубок. Щеря торчащие зубы, отчаянно работая ногами в штанишках, как у всех пуделей, Мейбел во всю прыть мчалась домой. Она не задержалась ради нас, не остановилась даже ради нашей калитки, где обычно скапливаются заблудившиеся собаки и лошади, а устремилась вверх по дороге и скрылась за калиткой мисс Уэллингтон. Видимо, ее желудок прозвонил к обеду.
