Ян Линдблад - В краю гоацинов
Конечно, было бы наивно считать гоацина прямым потомком археоптерикса. Как человек не происходит ни от гориллы, ни от шимпанзе, а представляет собой ветвь на общем для всех трех видов стволе, так и археоптерикса с гоацином можно считать разными «экспериментальными образцами» природы. Подобно первым аэропланам, археоптерикс мог пролететь несколько десятков метров, однако был постепенно вытеснен более совершенными моделями; гоацин же в своей постоянной среде смог дожить до нашего времени. Известно около восьмисот ископаемых форм, по которым можно проследить, как различные рептилии пытались овладеть воздушным океаном. Сколько всего моделей забраковала природа? На этот вопрос ответить нельзя, ведь до нас дошли следы лишь некоторых форм.
Большинство природных катаклизмов не коснулись области обитания гоацина. Все Гвианское плоскогорье, охватывающее не только три Гвианы[11], но и части Бразилии и Венесуэлы, представляет собой древнейший щит, его возраст не менее 500 млн. лет. Здесь не было вулканических извержений, не было сильных температурных перепадов; влажный тропический климат и относительное постоянство растительного мира обеспечили благоприятную среду. На других континентах огромные площади завоевывали хвойные или травянистые; здесь этого не было. Покой самых больших в мире диких дебрей — области Амазонки — никогда не нарушался вторжением совершенно новой растительности.
Благодаря этому многие виды животных сохранялись из тысячелетия в тысячелетие, приспосабливаясь к густой растительности и многочисленным водотокам. Изоляция Австралии и Новой Гвинеи позволила уцелеть многим сумчатым; та же изоляция позволила уцелеть некоторым сумчатым и другим древнейшим типам фауны в Южной Америке. Центральноамериканский сухопутный мост был затоплен около 50 — 60 млн. лет назад. За это время некоторые примитивные виды настолько специализировались, что смогли успешно выдержать конкуренцию со стороны более поздних «конструкций». Так, чрезвычайно живучим оказался один из видов опоссума. Два — три миллиона лет назад снова образовался центральноамериканский материковый мост, и в Южную Америку хлынули хищники — медведи, собаки, еноты, кошки. Они истребили не один беззащитный вид, а вот острозубый опоссум выстоял. Больше того, он сам проник на Североамериканский континент; уже в исторические времена этот всеядный зверек продвинулся на север вплоть до Канады. Броненосцы и древеснодикобразовые, чьи предки в Северной Америке вымерли, тоже сумели «вернуть» себе часть континента.
Хорошо защищала специализация и муравьедов, все три вида которых обитают в Гайане. Карликовый муравьед облюбовал лесной полог, самые тонкие ветки. Он не больше белки, но попробуй тигровая кошка добраться до него, ее ждет яростный отпор. Зубов у муравьеда нет, но он решительно замахивается своими мощными когтями. Несоразмерно большие когти предназначены для того, чтобы раскапывать термитники; и если кто–то заденет малыша, тельце его срабатывает, будто пружина крысоловки, так что когти наносят врагу глубокие раны. После такого удара кошка, скорее всего, шлепнется на землю с высоты тридцати — сорока метров, а муравьед удержится за ветку цепким хвостом.
У таманду — он размером с нашу домашнюю кошку — тоже цепкий хвост. Этот муравьед наделен поразительной силой. Как–то утром, направляясь вместе с Дени к саванне, я услышал страшный шум в лесу. Оказалось, Франсиско и его брат, которые выбрали другую тропу, натолкнулись на таманду. Франсиско захотел показать мне зверя и схватил его руками. К сожалению, зверь, в свою очередь, схватил Франсиско. Из двух сквозных ран на кистях хлестала кровь, и муравьед явно не собирался ослабить хватку. Втроем мы связали зверя и общими усилиями разжали когти.
Индейцы макуси считают муравьеда самым сильным изо всех животных. И чтобы часть силы перешла к ним, они отрубают ему мощный хвост и пьют кровь.
В Гайане и прилегающих частях Бразилии таманду известен под другим именем — мамбиру. А словом «таманду» гайанцы обозначают большого муравьеда. Это причудливое создание, достигающее в длину около двух метров (вместе с хвостом), отличается кротким, миролюбивым нравом — пока его не раздразнят. Если же ему что–то угрожает, муравьед замахивается передней лапой и наносит молниеносный удар. Несколько лет назад в Рупунуни в объятиях большого муравьеда погиб четырнадцатилетний мальчуган. Длина когтей этого зверя — до десяти сантиметров; мощными передними лапами он легко сокрушает твердые как камень термитники. Словом, трудно представить себе, чтобы какой–нибудь ягуар пожелал схватиться с этим, обычно миролюбивым великаном.
Рано утром я ехал на машине по саванне, вдруг от дороги к опушке леса ринулся галопом косматый муравьедище. Я крикнул водителю, чтобы остановил машину, и побежал вдогонку за зверем. Это была первая в моей жизни встреча с большим муравьедом, и мне хотелось рассмотреть его поближе. Довольно долго длилась погоня, наконец зверь остановился, на несколько секунд замер на месте, потом ринулся в обратную сторону, к машине. Я был вполне доволен увиденным и не спеша последовал его примеру. В эту минуту я увидел, как два индейца, сопровождавшие верхом наш «джип», скачут навстречу муравьеду. Пользуясь его привычкой поднимать для обороны переднюю лапу, они накинули на нее аркан. Когда я подоспел, обе лапы зверя были схвачены веревкой и растянуты в разные стороны. Разъяренный муравьед бросался на обидчиков. Я спросил, как же они теперь снимут петли с лап животного. Весело улыбаясь, они ответили, что убить муравьеда проще простого — достаточно одного удара по его длинной морде. Увы, вакеро не прочь позабавиться таким способом я много раз видел у саванновых дорог убитых муравьедов.
В этом случае муравьеду вернули свободу, хоть это и было отнюдь не легко. Стоило снять одну петлю, как зверь тотчас бросился на индейца, державшего вторую веревку и тот обратился в бегство. Дерево перехватило веревку, и противники остановились. В конце концов и вторая лапа зверя была освобождена от петли, и он побежал к лесу. Наверно, этот случай пошел ему на пользу: муравьед усвоил, что лучше держаться подальше от опасной дороги.
Впрочем, великан этот был не так уж и велик рядом с исполинским представителем отряда неполнозубых, который вымер после того, как снова возник центральноамериканский материковый мост. Речь идет о родиче ленивцев, и поныне медленно передвигающихся среди ветвей лесного полога южноамериканских дебрей. Жил на Земле такой мегатерий, огромный, как слон. Стоя на задних ногах, он достигал в высоту шести метров. Когти у него, как и у большого муравьеда, были такой величины, что ходил он, подгибая их назад и опираясь преимущественно на суставы. Можно представить себе, какой странный след оставлял мегатерий. Индейцы до сих пор рассказывают про удивительное волосатое существо «дай–дай» в три человеческих роста. Мол, эти «люди» добродушные, если их не дразнить, а ноги у них задом–наперед! Полагают, что мегатерий дожил до появления первых индейцев в Южной Америке.
