Марк Ефетов - Звери на улице
Знакомство Лесика с медвежонком-подростком произошло быстро. Старший ткнул младшего носом в живот, отчего Лесик свалился, но тут же поднялся и стал тереться о шерсть своего нового друга. При этом Лесик поуркивал от удовольствия, а старший Мишка небольно хватал его зубами и рычал, но тоже добродушно, как рычат, играючи, собаки.
— Ну, познакомились, — сказал как бы про себя Егор Исаевич.
А его уже звали. Звериному проводнику всегда некогда. В дороге за беспокойными четвероногими пассажирами нужен глаз да глаз. А приехал, сдал зверей — готовься в новую дорогу.
Мишка валдайский
В этот раз Егора Исаевича торопили — ему предстояло проводить за границу большой эшелон зверей. Тут были маленькие лоси, верблюды, медведи, — всё это не вызывало тревоги, к этим пассажирам Егор Исаевич привык. Но были в эшелоне два необычных путешественника: жираф и бегемот. Они вызывали тревогу и озабоченность. В самом деле, как быть с жирафьей шеей? Она ведь ни в один, даже самый высокий загон не войдёт. А бегемот — это же не выдра, которую можно побрызгать из бадейки. Этот зверь привык и в неволе купаться и плавать в большом бассейне. А оставь его без воды, и бегемот заболеет: его толстая кожа, с виду неуязвимая, как танковая броня, на самом деле нежна и капризна. Оставьте бегемота без воды, и его кожа сразу же взбунтуется против сухости. Всё тело бегемота покроется трещинами, и это может привести к самому печальному концу.
Как же быть?
Как перевезти бегемота, да ещё далеко — через две страны?
В Зооцентре Егору Исаевичу сказали:
— Может быть, не возьмёте этот эшелон?
— Почему?
— Ну, так…
Проводник Дидусенко знал отлично, что «ну, так» не бывает. Когда люди употребляют это выражение, за ним кроется что-то, о чём не хочется говорить.
Егор Исаевич понимал, что его жалеют, хотят сделать ему скидку на возраст, и он сказал:
— Нет, эшелон этот я никому не отдам. Я же перевозил крокодилов…
Тут надо сказать несколько слов об этом людоеде, который, пожалуй, пострашнее, чем лев и тигр.
Крокодил имеет «перископ», как подводная лодка. На воле он тихонько лежит в тёплой мутной и неглубокой воде, погрузив в неё всё своё туловище, которое сливается с водной поверхностью. Сверху находятся только приподнятые глаза и ноздри. Но их и не увидишь. Пришёл купаться маленький африканец или женщина спустилась к реке полоскать бельё — крокодил выскакивает из воды, ударяет свою жертву хвостом, тут же хватает железными челюстями, утаскивая в более глубокое место. Да, челюсти действительно можно назвать железными. Если крокодил теряет зуб, вместо него вырастает другой. Этими «вечными» зубами он может хватать что угодно, а желудок крокодила справляется, в конце концов, даже с наконечниками от копий, которые, случается, попадают ему в пасть.
Конечно, Егор Исаевич перевозил не взрослых крокодилов, а крокодилят, и то в специальной ванне. Но и они были капризными и опасными пассажирами.
А как организовать путешествие длинношеего жирафа? Построить для него специальный вагон?
Да, нечто в этом роде пришлось сделать. В эшелоне, который сопровождал Егор Исаевич, проделали в крыше вагона отверстие и накрыли его стеклянным колпаком. Вот было зрелище для тех, кто видел этот поезд! Мчатся закрытые товарные вагоны, и над одним из них жирафья шея и голова с рожками.
Но эта придумка так просто не прошла. На границе железнодорожники покачали головой:
— Хитро придумали — жирафа под колпак. Только придётся вагон этот отцепить. Не пройдёт жирафья голова под первым же путепроводом. Самой малости не хватит — одного или полутора метров. Но и этого достаточно, чтоб снести с жирафа голову. И будет у вас жираф без головы.
Да, сложная получилась ситуация. И с бегемотом тоже хлопот полон рот. Но об этом потом. А пока что надо рассказать о валдайском медвежонке, поскольку эта глава называется «Мишка валдайский».
Когда Егор Исаевич принимал звериный эшелон, разговор вертелся всё время вокруг бегемота и жирафа. Известное дело: язык всегда вертится вокруг больного зуба. А кончился этот разговор так.
— Хорошо, — сказал Егор Исаевич, — завтра будет готов стеклянный колпак для жирафа, и мы выедем. С бегемотом, я думаю, тоже всё обойдётся. Лосят повезём в кассетах. А вот медвежонка придётся оставить до следующего раза. Медведь для берлинцев не редкость. И без него хлопот много.
С проводником не соглашались. В пересыльном зоопарке «постояльцы» ведь долго не задерживаются. Доктора их проверили: измерили температуру, прослушали лёгкие и сердце, просмотрели кожу и шерсть, и в путь. С медвежатами и того проще. Медведь — зверь простой: если от еды не отказывается — значит, здоров. Его тогда и проверять нечего.
Вот и уговаривали работники пересылки Егора Исаевича: «Возьмите медвежонка, возьмите. Он у нас необычный, смышлёный, можно сказать дрессированный. Валдайские медведи всегда отличаются и красотой, и сообразительностью. А этот валдаец — синеглазый красавчик».
Нет, не взял проводник медвежонка. У него и правда хватало забот с жирафом и бегемотом. А может быть, хотел он, чтобы умный валдаец пока что поучил уму-разуму несмышлёныша Лесика. Кто знает? Так и уехал проводник Дидусенко в необычном поезде со стеклянным колпаком, оставив на пересылке Мишку-валдайца.
А теперь посмотрим, что же случилось на границе с жирафом и как прошло сухопутное путешествие водолюбивого бегемота.
Дорожные заботы
В зверином эшелоне, если вы помните, кроме капризных и слишком больших для путешествия по железной дороге жирафа и бегемота, были ещё верблюды и маленькие лоси. Их всех называли одним именем — «бемби». Так вот, с этими бемби и верблюдами дело обстояло проще простого. Лосята покорно втиснулись в кассеты — узкие и высокие ящики, где ни сесть, ни лечь, ни повернуться. Да, вот так, зажатыми со всех сторон, они проехали больше тысячи километров и только глаза бемби, большие и очень грустные, говорили о том, как тяжело далось им это путешествие. Забегая чуть вперёд, я скажу, что в Берлине, когда лосят вывели из кассет, все они опустились на землю: за долгое путешествие ноги у них затекли и сразу же подогнулись. Однако не огорчайтесь. Прошло полчаса, час — и все бемби, один за другим, медленно поднялись, тут же на грузовом дворе товарной станции сделали разминку, с аппетитом поели и отправились в необычное для них путешествие по улицам Берлина.
Итак, лосята, а ещё в большей степени верблюды оказались совсем нетребовательными пассажирами. У верблюда ведь есть большой запас еды и воды в собственном горбе. Он, корабль пустыни, долго может не есть и не пить.
