Чарлз Робертс - Последняя охота Серой Рыси

Хендерсон начинал уже понемногу приходить в себя и даже заметил бурю, когда почувствовал вдруг, как что-то резко толкнуло его бревно. Он догадался, что это острие багра, и подумал с отвращением, чего, собственно, хочет еще от него Пимо. Тут он почувствовал, что бревно его тащат назад, прямо к гладкой стене котловины. Еще минута, и путы его были перерезаны с большим трудом, как будто бы нож был слишком мал, а руки слишком слабы. Да, он увидел эти руки, маленькие, смуглые и грубые, и к великому своему удивлению и радости догадался, что его каким-то чудом спасла Байсляева Сайси. Через мгновение веревки свалились с него, и он, поднявшись на ноги, увидел девочку, которая с немым обожанием смотрела ему в глаза.

— Сайси! — крикнул он. — Ты?

— О, мистер Хендерсон, скорее! — сказала девочка, задыхаясь от волнения. — Они каждую минуту могут вернуться.

И, схватив его за плечо, она пыталась всеми силами вытащить его из котловины. Но Хендерсону больше не нужна была помощь. Жизнь вернулась к нему вместе с надеждой. В одну секунду выбрались они на окраину котловины и скрылись среди деревьев, согнутых бурей.

Не успели они спрятаться, как Хендерсон вспомнил о своем ружье и вернулся, чтобы взять его. Враги забыли про него. Оно упало в траву, но благодаря хорошо смазанной и устроенной камере патроны в нем остались сухими. С таким оружием в руках Хендерсон снова почувствовал себя хозяином положения. Слабости и опасений как не бывало. Только одно желание владело теперь им: он расправится с Рыжим Пимо здесь, на том самом месте, где тот дал ему такой ужасный урок страха. Он чувствовал, что никогда не будет прежним человеком, если сегодня же, до захода солнца, не сведет счеты с жестоким разбойником.

IV

Ливень и ветер немного поутихли. За рекой над горами еще вспыхивали молнии. Но грохот водопада заглушал раскаты грома. Хендерсон сразу составил план действий. Он повернулся к Сайси, которая стояла подле него молча и большими оживленными глазами всматривалась в тропинку, по которой мог вернуться Рыжий Пимо. Сердце ее трепетало при мысли о том, что каждая минута промедления подвергает опасности Хендерсона. Но она не смела торопить его.

Вдруг Хендерсон повернулся к ней и обнял рукой ее худенькие плечики.

— Дитя, ты спасла мне жизнь! — сказал он нежно. — Как узнала ты, что я попал в этот ад?

— Я сразу догадалась, что это вы, как только увидела, что Рыжий Пимо и Митчель выслеживают кого-то, — отвечала девочка, не спуская глаз с тропинки, как будто бы чувствовала себя обязанной следить за тем, чтобы Хендерсона не застали врасплох. — Я знаю, что они ищут вас, мистер Хендерсон, и пошла следом за ними… Ох, я все видела, все видела и чуть не умерла от того, что у меня не было ружья! И я бы убила их обоих, убила, если бы они не ушли! Но они скоро опять вернутся сюда.

Хендерсон склонился и поцеловал ее черную головку, говоря:

— Да благословит тебя бог, дитя! Надеюсь, мы всегда будем с тобою друзьями!

Девочка вспыхнула от радости и, забыв на минуту тропинку, подняла на него сияющие глаза. Но он собирался уже уходить.

— Пойдем, — сказал он, — здесь теперь не место для вас с тобой, дитя.

Они, как дикие кошки, прокрались лесом к середине тропинки, по которой должны были пройти разбойники, и устроили там засаду.

Минуты проходили за минутами в полном и глубоком молчании. Наконец девочка, слух которой был гораздо тоньше, чем слух Хендерсона, затаила дыхание и взглянула на своего товарища. Хендерсон понял и застыл на месте. Спустя минуту и он услышал приближение поспешных шагов. Наконец показался Пимо, который шагал, раскачиваясь из стороны в сторону. А за ним по пятам покорно следовал Митчель.

Хендерсон приподнял ружье, и лицо его сделалось серым и холодным, как сталь. Но даже Пимо он не способен был убить с тылу. Видно было, что негодяи совсем не подозревают, какой оборот приняли дела. Им было ясно, как дважды два — четыре, что Хендерсон до сих пор лежит на своем бревне в котловине, если не попал уже в пропасть. Когда они дошли до окраины котловины, из чащи вышел Хендерсон и отправился по их следам, держа ружье наготове.

На краю котловины Пимо остановился и, взглянув вниз, увидел, что жертвы его нет. Он тотчас же обернулся к Митчелю с улыбкой.

Но улыбка в ту же минуту застыла на его лице. Он почувствовал, что на него сзади устремлен взгляд холодных серых глаз Хендерсона. Он это почувствовал таинственным шестым чувством, которое просыпается подчас у людей и животных, живущих среди дикой природы. С быстротою молнии повернулся он, выхватил свой револьвер из-за пояса. Но в ту самую секунду, когда глаза его встретились с глазами Хендерсона, он увидел блеснувший огонек — и затем наступила тьма…

Тело Пимо скатилось прямо в Черную котловину и упало поперек двух плывущих бревен. Митчель, увидя падающего Пимо, поднял руки вверх.

Взглянув в лицо Хендерсона, Митчель понял, что ему не придется умереть здесь, у реки. Глаза его устремились тогда на котловину, следя за начальником шайки, которого он любил, если только мог кого-нибудь любить. Ошеломленный, следил он, не спуская глаз, за двумя бревнами, которые плыли кругом котловины. На них лицом кверху лежал труп Пимо. Так доплыли они до трещины, повернулись и сразу скользнули в водопад… Крик ужаса сорвался с губ Митчеля. Хендерсон понял, что случилось.

— Ступай за мной, Митчель! — сказал он. — Мне некогда. Иди впереди и держи все время руки вверх.

Он и Сайси отступили в сторону, чтобы пропустить Митчеля, который прошел мимо с поднятыми вверх руками. Злые глаза его при этом сверкнули мрачным, безумным огнем. Он, казалось, готов был прыгнуть, как волк, и вцепиться в горло человека, взявшего его в плен. Но взгляд Хендерсона был холоден и тверд, а ружье наготове. Порыв ярости замер в душе этого зверя. Когда же он заметил Сайси, он понял, что это она спасла Хендерсона. Темное лицо его исказилось от злобы, и он выругался. Девочка задрожала и, прижавшись в испуге к Хендерсону, закрыла лицо.

— Ничего он тебе не сделает, дитя, — сказал ей ласково Хендерсон. — Не придется ему больше безобразничать на земле!

УКРОЩЕНИЕ РЫЖЕГО МАК-УЭ

I

Тяжелый был в тот год санный путь в Верхнем Оттакунвисе. Дровосеки, пробыв четыре дня в поселке, возвращались к себе в лагерь. Вот уже три дня-брели они по снегу. Впереди, перед первой упряжкой, крепко стиснув зубы и сердито насупив от усталости брови, плелся рыжий Мак-Уэ, пролагая путь среди глубокого снега. Из всей огромной семьи, известной под названием «черных Мак-Уэ», только у него была огненно-рыжая голова и широкое красное лицо. Он был знаменит своей раздражительностью и вспыльчивостью. Но он был хороший дровосек и хороший возница, и лошади, словно собаки, доверчиво плелись по его следам. Перед второй упряжкой шел высокий, тощий, одноглазый дровосек по имени Джим Джонсон, известный под названием «Глиняный глаз». Прозвище это он получил потому, что слепой глаз его был покрыт бельмом, отливавшим беловатым цветом фарфоровой глины.