Николай Золотницкий - Цветы в легендах и преданиях
Что касается до лечебных ее свойств, то розовые лепестки накладывались на лицо, чтобы придать ему юношескую свежесть, настой из сваренных в розовом масле пчел употребляли как средство для ращения волос, а собранная на розах роса считалась лучшим средством против воспаления глаз.
Укажем теперь еще на ту роль, которую сыграла роза в некоторых исторических событиях Германии.
Так, при заключении Тильзитского мира прусским королем Фридрихом Вильгельмом III с Наполеоном I, когда возник вопрос об отторжении от Пруссии всех лежащих на западе от Эльбы провинций, королева Луиза решила отправиться к грозному победителю и попытаться смягчить его суровое требование. Наполеон I принял ее очень любезно и, когда зашел разговор об оставлении за Пруссией города Магдебурга, как галантный кавалер поднес ей из стоявшей на столе вазы чудную розу. Думая, что эта роза означает как бы знак согласия на ее просьбу, королева Луиза, принимая ее, прибавила: «И с Магдебургом, не правда ли?» Но тут надменный корсиканец мгновенно переменился и резко ей сказал: «Я должен заметить Вашему величеству, что я один предлагаю, а Вам вольно соглашаться или не соглашаться». Поступок этот произвел удручающее впечатление на всю Пруссию, но с тех пор пруссаки всячески стремились отомстить за тильзитскую розу, что, наконец, и исполнили, взяв Париж и контрибуцию в 5 миллиардов в 1871 году.
Тот же король Фридрих Вильгельм III, как известно, страстно любивший розы, устроил у себя в Потсдаме, среди чудного парка, небольшой островок роз, известный под названием «Павлиньего острова», где проводил свои лучшие часы досуга. Здесь были собраны все имевшиеся тогда сорта и разновидности роз, так что местечко это представляло собой нечто вроде римского Пестума. Фридрих Вильгельм любил этот уголок не менее, чем известный Гарун-аль-Рашид свой розовый сад, и не одно доброе дело совершилось здесь.
В 1829 году в этом розовом парке произошло выдающееся событие. Принцесса Шарлотта Прусская была помолвлена с императором Николаем Павловичем, и в день ее отъезда был устроен праздник роз. Праздник этот был назначен как раз в день ее рождения, 13-го июля.
С ранней юности принцесса Шарлотта, как и отец ее, была большой любительницей роз, но особенно любила она белые розы, за что ее даже в кругу семьи прозвали белым цветком. И вот эти-то белые розы и должны были послужить центром всего предполагавшегося волшебного праздника.
Сама будущая всероссийская императрица, сидя под золотым, изукрашенным драгоценными камнями балдахином, изображала из себя волшебную белую розу, а ожившие из преданий во всем своем блеске и красоте рыцари круглого стола короля Артура окружали ее, готовые копьем и мечом со щитом защитить свою повелительницу.
Наследный принц Фридрих-Вильгельм, изображавший рыцаря белой розы, был одет в блестящее, затканное серебром платье, с цепью ордена Черного Орла на шее и с шлемом с приподнятыми орлиными крыльями на голове. На его блестевшем, как солнце, щите красовалась надпись «С нами Бог».
Чтобы украсить весь сценарий, были отовсюду свезены тысячи тысяч белых роз. Ими украшены были все знамена, они обвивались гирляндами вокруг древков, венками из них были убраны головы всех приглашенных дам и самой царицы, ими же, наконец, были усыпаны все ступени и разубран трон.
В память об этом празднике каждая из присутствовавших дам получала от будущей императрицы серебряную розу, на листьях которой были вырезаны год и число. В самой же королевской семье память об этом дне сохранилась в виде изящного бокала с серебряной розой на крышке, хранящегося во дворце в Берлине, и картины аль-фреско на стене одной из зал Потсдамского дворца, изображающей главную сцену этого памятного торжества.
Много лет прошло со времени этого празднества, и большинство рыцарей и сама роза уплатили дань природе — отошли в вечность. Только один продолжал оставаться таким же бодрым, как и прежде, — это брат покойной императрицы Александры Феодоровны, будущий император германский. К нему-то 13-го июля 1869 года собралась во время его пребывания в Эмсе небольшая кучка оставшихся в живых участников потсдамского праздника и поднесла изображавшую его самого роскошную серебряную статуэтку и два памятных листка. На одном из них была изображена сцена передачи принцессой Шарлоттой белой розы бывшему в то время наследному принцу прусскому.
Прошло еще два года, и совершилось отмщение за розу Наполеона I — кровавая победа при Седане. Несколько дней спустя магистрат города Берлина получил пакет, в котором оказалась увядшая белая роза и при ней записка следующего содержания:
«Высокоуважаемому магистрату города Берлина посылает один из борцов в битвах при Гравелотте и Седане белую розу, которую он сорвал на поле сражения, среди грохота пушек и адского неприятельского огня, и почтительнейше просит передать ее той из дам, которая наиболее отличалась в попечении о раненых». Подписано: «стрелок 3 роты гвардейского стрелкового батальона».
Магистрат, собравшись в полном своем составе, решил, что никто более не достоин этой расцветшей и сорванной на кровавом поле битвы розы, как императрица Августа, которая была истинным ангелом-хранителем и попечительницей всех раненых, и с этой целью отправил к ней для поднесения розы целую депутацию. Но императрица, со свойственной ей скромностью, отклонила это подношение и просила отослать розу в лазареты на поля битв, где работали неустанно сестры милосердия и многие высокопоставленные дамы и девушки. «Там, — сказала она, — найдется достойная более меня». А до того времени роза была вставлена в роскошную рамку под стеклом и повешена в маленькой молельне императрицы, где она проливала столько слез и проводила столько бессонных ночей, молясь за родину и за бедных героев и их матерей. С этой-то розы, служившей как бы символом благородного рыцарства, и были сняты многочисленные фотографии, хранящиеся как изображение исторического памятника во многих немецких семьях.
Что касается достойнейшей, то и на полях битвы не нашлось более достойной, чем императрица Августа, а потому ей же по окончании войны она была и поднесена.
Но не одна императрица удостоилась чести получить розу с поля битвы, — такую же розу получил и сам император. Это случилось 19-го августа 1870 года в Горзе, небольшом городке недалеко от Седана.
У открытого окна одного из деревенских домиков сидел тяжелораненый офицер, держа в здоровой руке розу. Вдруг раздались крики: «Едет, едет король!», и у самого окна действительно показался король. Мгновенно вспыхнули щеки молодого офицера румянцем, и, не зная, как выразить свою глубокую преданность, свой, может быть, навеки прощальный привет возлюбленному монарху, он бросил ему единственное сокровище, которым в данную минуту обладал, — свою розу.
